Эхо былой вражды
Шрифт:
— А что мне остается делать? Тот, кто мне нравится и чьей я хотела бы быть, давно уже занят, имеет детей, и я ему нужна, как прошлогодний снег. Пускай я не люблю Кима, но зато он любит меня, преклоняется передо мной и молится на меня, как никто из вашего брата делать не будет. Я уверена, что он не поступит со мной так, как поступил ты. И, что тоже немаловажно, я у него буду жить как у Христа за пазухой.
Выслушав Людмилу, Бунтыл надолго задумался, решая ее судьбу, при этом он несколько раз кидал на нее изучающий взгляд. Глубоко вздохнув, Бунтыл наконец произнес:
— Такой товар
— Я ею и остаюсь. Но позволь устроить свою личную жизнь с перспективой и уверенностью в завтрашнем дне. Я устала от всего того, что меня окружает, и мечтаю только о покое.
— Его я тебе гарантировать не могу. Ты слишком козырная баба, чтобы совсем отпускать от себя. Я разрешу тебе выйти замуж за Кима с одним условием: иногда тебе все-таки придется обслуживать моих клиентов. Это будет не какая-то шушера, а тузы, и притом не местные. Может быть, кто-то из них будет староват как мужчина и даже не годен для гарцевания, но и ему будет приятно чувствовать себя в обществе красивой женщины. В любом случае ты обязана будешь проявлять к нему свое внимание и уважение. Тебя не должно это расстраивать, так как все они являются людьми денежными и на подарки тебе не поскупятся.
— Я не против, но как муж посмотрит на такое совместительство?
— Тебя эта проблема не должна волновать. Обеспечивать твое алиби на нужный день я беру на себя.
— Что мне остается делать? Только принять твое условие, — разведя руками, не очень расстроившись результатами беседы, заявила Людмила, а про себя подумала: «Куда уж мне замуж, на таких-то условиях?»
Протянув руку, Бунтыл легко поднял с кресла Людмилу, послушную его молчаливому желанию. Подойдя с ней к бару, он спросил:
— Что будем пить?
— Ничего.
— А если этого хочу я?
— Тогда то, что пожелаешь.
— Красиво отвечаешь. Я доволен твоим поведением. Между нами говоря, я тоже не любитель всего этого пойла. Только необходимость заставляет иногда травиться им, — небрежно сообщил он, закрывая бар и нежно проводя рукой по ее соблазнительному заду. Цинично улыбнувшись, он поинтересовался?
— Ты помнишь нашу последнюю встречу?
— Я ее на всю жизнь запомнила и не хочу, чтобы так неприятно для меня, да и для тебя тоже закончилось сегодняшнее свидание.
— Я тогда был на тебя зол, хотел осадить, поставить на место. Злой и дурной, иногда в таком состоянии сам себе не нравлюсь. Сегодня мне тебя жалко, а женщину, которую жалеют, никогда не обижают.
— Можно, я тебя поцелую? — благодарно попросила она.
— Почему бы и нет? — согласился он.
Людмила поцеловала его не как любовника, а как брата или подругу — нежно в щеку.
Увлекаемая Бунтылом, она оказалась с ним снова в спальне. Бунтыл не позволил Людмиле раздеться самой, а начал не спеша снимать с нее все, начиная с чулок и кончая бикини, отбрасывая вещи в стороны, не интересуясь, куда они упадут. Удовлетворенный своей «работой», он упал на роскошную кровать.
— Я хочу сегодня быть твоей лошадкой, но чтобы ноги наездницы были вытянуты в стременах.
— Мне будет больно!
— Что поделаешь,
— А ты не передумаешь?
— Век свободы не видать!
— Юра, можно я, прежде чем стать наездницей, немного приласкаю тебя?
— Не задавай мне глупых вопросов, — нетерпеливо, капризно надув губы, пробурчал он…
Расставаясь с Людмилой, Бунтыл не жалел о проведенных с ней часах: они прошли в удовольствии и наслаждении. Можно было бы задать Бунтылу резонный вопрос: «Если твоя жена красивая, нежная и ты, как считаешь, любишь ее, то как тогда объяснить все это?» Над этим вопросом, как оказалось, Бунтыл уже думал и нашел для себя оправдательный ответ: «Я, как пациент со слабой психикой, легко поддаюсь гипнозу красивых женщин Самая красивая из них, обладающая сильным гипнозом, — моя жена. Tax как ее сейчас нет дома, то я подчиняюсь более слабому гипнозу других женщин».
С таким рассуждением ему легко жилось, без всяких угрызений совести. К счастью Бунтыла, общество не интересовалось им как личностью и не лезло в его интимные дела, а уж родственники его проделки старались вообще не замечать. Поэтому о любовных похождениях Бунтыла с другими женщинами Маргарита не только не знала, но и не догадывалась.
Глава 43
При напряженной и сложной криминогенной обстановке в Москве Бугор постарался все предусмотреть и не допустить с сыном там никаких неприятностей. Но, кроме разных советов, предостережений и адресов бывших зеков, живущих в столице, ничего дать не мог.
Бунтылу хотелось поскорее увидеть жену, по которой соскучился, приласкать ее, но особенно ему хотелось увидеть детей, которым уже исполнился целый месяц.
Впервые увидев своих сыновей спящими в двойной коляске, Бунтыл долгим изучающим взглядом уставился на них. Что-то непонятное творилось сейчас в его душе…
Сколько бы он так простоял, неизвестно, если бы теща Вера Николаевна не посоветовала:
— Возьми своих сыновей да подержи на руках.
— Я боюсь… — искренне признался он.
Если бы ему сейчас предложили на выбор: остаться один на один с детьми хотя бы на сутки или отсидеть в ИТК, он не задумываясь выбрал бы второе. Он просто не представлял, что с ними делать.
Осторожно взяв на руки одного сына, поданного ему женой, а потом второго, поданного тещей, он застыл как истукан, боясь их потревожить. Бунтыл еще раз посмотрел на сыновей и спросил у Маргариты:
— Ты хоть различаешь, где Иван, а где Борис?
— А как же! — удивилась она наивности его вопроса. — Первым ты в руки взял Ивана, а вторым — Бориса.
— Как ты их различаешь, тем более что они завернуты в одинаковые пеленки? — вновь удивил он ее вопросом.
— Я тебе дам возможность вдоволь понянчиться с ними недельку, а на второй неделе ты сразу же обрастешь моим опытом, — добродушно засмеялась Маргарита, забирая у него из рук детей.
Избавившись от сыновей, только минутная возня с которыми бросила его в пот, Бунтыл облегченно вздохнул. Пока тесть с тещей возились с внуками у детской коляски, Бунтыл, понизив голос, по секрету сообщил жене: