Эхо далекой битвы
Шрифт:
Дарси сразу же заметила повреждения: раздроблен четвертый шейный позвонок. Она напряглась.
— Растяжение шеи, — сказала Либби. — Есть также некоторые повреждения мягких тканей в этой области.
— Он ударился о стол, когда падал, — прошептала Дарси.
Либби кивнула.
— Возможно причина в этом… Уберите костную структуру, увеличьте спинной и головной мозг.
Череп и позвоночник исчезли, а их место заняли увеличенные головной мозг и спинномозговой канал.
Дарси сразу же заметила обширную область повреждений.
— Это еще не все, — сказал
Спинномозговой канал пропал, сменившись структурами мозгового ствола.
Образы на экране сменяли друг друга, и Гаврил оставлял их без комментариев, зная, что Дарси сама разберется в том, что видит.
Электромагнитный импульс произвел целую серию повреждений, сходных с теми, которые бывают при поражении электрическим током.
«Вероятно, потому что Лухан находился в движении, — подумала Дарси, — полного разрушения не произошло». Так, почти нетронутым остался продолговатый мозг, в то время, как отходящие от него черепномозговые нервы изрядно пострадали.
Основную силу импульса принял на себя зрительный аппарат. Его выжгло почти полностью: начиная от сетчатки н заканчивая зрительным нервом.
Избежали повреждений третья и четвертая пара спинномозговых нервов, но вот пятой не повезло. Пострадала, хотя и в меньшей степени, седьмая пара, полностью выгорела восьмая, включая улитки внутреннего уха. Вероятно, импульс уже исчерпал себя, добравшись до девятой пары, а потому только левая ее часть подверглась облучению.
Но Дарси знала, что все это только видимые ожоги. При более сильном увеличении она, несомненно, заметила бы огромное количество микроскопических повреждений больших полушарий.
Каковы возможные последствия всего этого? Она быстро прикинула: потеря зрения, слуха, равновесия; утрата контроля за лицевыми мышцами, временная потеря памяти… Учитывая, что ассоциативные области мозга почти не пострадали. Лухан не утратит сознания, но не сможет управлять телом.
Смахнув выступившие на глаза слезы, Дарси взглянула на Либби. Говорить она не могла. Словно прочитав ее мысли, Мозес покачала головой.
— Вовсе не обязательно, что он обречен провести остаток жизни в полной неподвижности. В ходе операции мы устранили повреждения спинномозгового нерва и уже начали давать Лухану регенераторы. После войны техника нейрохирургии значительно улучшилась, появились новые лекарства-регенераторы. — Она говорила уверенно. — Время и терапия помогут преодолеть паралич. Я надеюсь на это.
— Я не столь оптимистичен в отношении повреждений спинномозговых нервов, — сказал доктор Гаврил. Он еще раз посмотрел на экран с изображением мозгового ствола и покачал головой. — Интеллектуальные способности действительно не пострадали, но без зрения, слуха и речи иметь нормально функционирующий мозг представляется мне скорее проклятием, чем благословением.
В большинстве случаев мы можем хирургическим путем имплантировать
При соответствующем генном стимулировании они перестроят и восстановят погибшие нервы. Обычно это проходит успешно. Проблема в том, что у адмирала аллергическая реакция на эти клеточные культуры.
Дарси бросила взгляд на Либби.
— Я знаю, — сказала она. — Но разве нет альтернативного варианта?
Гаврил долго молчал, что-то обдумывая.
— Есть… электронные имплантанты, но они не смогут полностью вернуть утраченные функции. В этом случае шансы на восстановление спинномозговых нервов представляются мне незначительными. Мы не можем точно определить масштаб повреждений, пока адмирал не придет в сознание… Он замолчал.
После паузы продолжил, но уже спокойнее:
— ЕСЛИ он придет в сознание. Есть основания полагать, что этого может и не случиться. Кроме того, могут возникнуть опасные для жизни осложнения. Мы соберем самых лучших хирургов и терапевтов и сделаем все возможное. В этом я могу вас уверить, капитан Дартмунт. Но никакой другой гарантии я дать не могу. Мне очень жаль.
Дарси кивнула.
— Понимаю, — сказала она и опустила голову.
Взгляд ее упал на побелевшие от напряжения пальцы, сжимавшие что-то…
Медаль Лухана.
Дарси разжала пальцы. Посмотрела на медаль. Вспомнила, что рассказывала Либби и его истерзанной руке. О шрамах на животе…
— Он боец, — прошептала Дарси. — И то, что Лухан пережил операцию, говорит о том, что он еще не сдался, и будет бороться до конца.
— Министр Борит, — прозвучал по интеркому женский голос, — прибыли посетители, которых вы ждали. Вы примете их?
— Да, пожалуйста.
Он тяжело приподнялся, поморщившись от боли в груди. По крайней мере, больничная одежда скрывала синяки и разбросанные по всему телу кардиосенсоры.
Дверь открылась, и министр увидел, как замерла охрана в коридоре. В палату вошли посол Эраут и Алоис Эшфорт, представлявший Троицу. Их сопровождало около десятка других официальных лиц. Эраут, чьи насупленные брови и глубокие складки у рта выдавали его состояние, сразу же направился к кровати раненого.
— Мой господин, — сказал он, стараясь говорить потише, — вы должны знать, что я категорически против того, что вы намерены сделать? Разве можно доверять так называемым союзникам после того, что случилось три дня назад? Посол Пегуш и министр Иштван погибли…
— Как и член Ассамблеи Ханессон, — перебил его Борит, — а адмирал Середж серьезно ранен. — Он покачал головой. — Нет, то, что произошло, случилось не по вине Объединенных Миров. Я в этом уверен, Эраут. Тем более, что именно адмирал Середж — мой заклятый враг — и его супруга спасли мне жизнь.
Увидев, как изумленно смотрит на него посол, Борит продолжил:
— Да, цена высока, но все великие достижения всегда обходятся дорого. Нельзя допустить, чтобы смерть Пегуша и Иштвана оказалась напрасной. Для нашей родины цена станет еще выше, если мы не сможем осуществить задуманное и завершить то, ради чего прибыли сюда.