Эхо мёртвого серебра

Шавкунов Александр Георгиевич

— Что?

— Ну, власть через геройство. Ты ведь достаточно сильный, чтобы захватить замок какого лорда. Сразу сесть на трон и отдавать приказы.

Да, это на удивление просто провернуть. Даже думал над этим, но…

— Я хочу абсолютной власти, а страх, увы, не даёт её. Нужно завоевать умы и сердца, а образ героя идеален для этого.

— Хм… а зачем тебе власть?

***

Элиас очнулся на привале, вывалился из телеги и ползком скрылся в кустах. Лошадь, мирно обкусывающая с них листья, взглянула удивлённо. Фыркнула и перешла на другую сторону

поляны. Судя по звукам, доносящимся из кустов, брезгливость лошади — это последнее чем озаботится герой.

Я присел у костерка, задумчиво прилаживая сковородку на проволочную подставку. Поднялся, упёр кулаки в бока и уставился на сковородку. Меня обучали убивать, вести за собой армию, повелевать, но не готовить. Еда всегда была чем-то, что появляется на тарелке стоит махнуть пальцем.

Благо не успел изнежиться из-за постоянных боевых походов.

Ваюна, женским чутьём поняв моё замешательство, начала нарезать кус сала и бросать на сковородку. Мелкие полоски шкворчат, исходят жиром и становятся прозрачными. Девочка палочкой перемешивает шкварки и, дождавшись, пока зарумянятся, бросила на них мелко нарезанные овощи. Перемешала и разбила десяток яиц.

Выглядит не сильно лучше солдатской еды, но аромат! Густой и вкусный, растекается по поляне, наполняет рот слюной. Желудок дёргается и громко требует поскорее отправить лакомство внутрь.

Элиас высунул голову из кустов, задёргал ноздрями. Покачиваясь, подошёл к костру и плюхнулся рядом. Обхватил голову, пробормотал:

— Извиняюсь… смалодушил… — Повернулся к Ваюне, напряжённо следящей за целостностью желтков, указал пальцем и добавил, едва двигая языком. — Малышка, никогда так не пей и… не связывайся с теми, кто так пьёт.

— Уже связалась… — Вздохнула Ваюна и начала резать яичницу.

Один желток лопнул и жидкое золото растеклось по поджаренному луку. Разложив по тарелкам, Ваюна накрыла яичницу ломтями хлеба. С удовольствием оглядела, а затем, принялась смотреть, как мы едим. Женщины получают странное удовольствие от вида того, как мужчины уплетают их стряпню.

— Я стал слабый… — Пробормотал Элиас, глядя в тарелку. — Всё время стараюсь утопить горе в вине.

— И как, удачно? — Спросил я, уплетая яичницу и промакивая лопнувший желток куском хлеба.

— Нет, оно отлично плавает. — Вздохнул бывший герой. — Что дальше делать будем?

— Да всё тоже, шаг за шагом подбираться к твоим друзьям. Размеренно, не торопясь, а не то почуют нож, поднесённый к глотке.

Глава 12

Орсвейну Светозарному исполнилось двадцать пять лет, десять из которых он не выпускал меч из рук. Доспехи успели стать кожей, и сейчас без них он ощущает себя голым на холодном ветру. Рука тянется к рукояти меча, но его забрали при входе во дворец. Так что пальцы цепляются за широкий пояс, стискивают у пряжки. В зеркалах по всему коридору отражается статный молодой мужчина. Широкоплечий, с короткими светлыми волосами и гладко выбритый. Голубые глаза смотрят прямо и уверенно, хотя никакой уверенности он не чувствует.

Придворные

мужи сторонятся его, будто он до сих пор не оттёр кровь мятежников с лица. Женщины строят глазки поверх пышных вееров и выпячивают не менее пышные бюсты. В процессе поправляя декольте, чтобы юноша при желании увидел больше.

Орс бы и рад, но все мысли устремлены в тронный зал к Геору Светоносному. Славный предок просто так не позовёт. Значит, снова мятеж, снова бойня и снова смерть. Хорошо. Как же это хорошо. Скоро он вновь сядет на коня и поведёт отряды в бой. Там ему и место, среди звона стали и криков. Служить карающим мечом Света. На большее он и непригоден. Ведь само провидение одарило сильным телом и праведной яростью.

Под сотнями взглядов он пересёк внутренний двор по тропе меж цветочных клумб. Без привычной тяжести лат двигается легко, будто танцуя. Двое стражников у дверей зала с явной неохотой и страхом преградили путь.

— Господин, вам нужно сдать оружие.

— Оружие? Я уже сдал меч.

Стражник судорожно сглотнул и указал на кинжал, Орс недоумённо проследил взглядом. Опустил ладонь на крохотную рукоять и вскинул брови.

— Это ведь просто зубочистка.

— Правила есть правила. — Пропищал стражник и протянул руку.

Пальцы мелко дрожат, взгляд опущен в пол. Орс пожал плечами и отдал клинок в ножнах. В его руке он правда похож на зубочистку, которой и мышь не убить. А вот в ладони стражника, это уже короткий меч. Таким можно и голову отсечь одним взмахом.

Двери распахнулись, и Орс шагнул в тронный зал. Свет пронизывает помещение через огромные витражи, окрашивается в яркие и радостные цвета. Стук сапог по мраморному полу взлетает к потолку и мечется под сводами. В нос заползают тончайшие ароматы благородных цветов.

Витражи провожают взглядами героев прошлого и предков Светоносного. На их фоне Орс вновь чувствует себя мальчишкой, только-только вставшего на путь служения Свету. Приблизившись к трону на десяток шагов, парень остановился и величественно опустился на колено. Склонил голову. Мрамор холодит через тонкую ткань и Орсу стоит огромных усилий оставаться неподвижным и лишь бы отвлечься от суматошных рассуждений он смотрит в пол на отражение.

Гладкое лицо, прямой, чуть заострённый нос, едва припухлые губы и огромные голубые глаза с длинными ресницами. Лицо не воина, а скорее принцессы. Вот только в глубине зрачков затаился опасный холод. Именно эта комбинация красоты и чувства опасности приманивает к нему женщин.

Они так и норовят прижаться к широкой груди и слушать, как бьётся сердце героя. Равномерно и мощно. Всегда в одном темпе. Даже сейчас, перед ликом самого Геора Светоносного.

Низвергатель Тьмы сидит на троне из драконьей кости, закинув ногу на ногу и подперев голову кулаком. Могучий, как и в день триумфа, он будто неподвластен времени. Широкие плечи укрывает алая мантия с белым подбоем, серебряные волосы прижимает корона из мифрила. Глаза источают первородный Свет. Уже и не понять, какой цвет у них был изначально.