Эхо-парк
Шрифт:
Босху нравился гнев, звучащий в голосе О'Ши. Ему также нравилась позиция прокурора.
– Посмотрю, что можно сделать, - вздохнул Свон.
Он вернулся в комнату для допросов, а судебные приставы вышли оттуда в коридор, чтобы дать адвокату и его клиенту пообщаться с глазу на глаз. О'Ши продолжал мерить шагами пространство возле комнаты, стараясь успокоиться.
– Сожалею, что так получилось, - сказал он.
– Но я не позволю им вертеть ситуацией в своих интересах.
– Именно это они и делают, -
– Уэйтс, во всяком случае.
О'Ши взглянул на него, готовый ринуться в бой:
– Что вы сказали?!
– Я говорю, все мы пляшем здесь вокруг него. Суть в том, что мы изо всех сил стараемся сохранить ему жизнь - по его же собственной просьбе.
О'Ши решительно покачал головой:
– Я не намерен обсуждать с вами этот вопрос, Босх. Решение принято. Если вы сейчас не в одной лодке с нами, то извольте, лифт в конце коридора. Вашу часть допроса проведу я сам. Или это сделает Фредди.
Босх выждал паузу.
– Я не сказал, что не в одной лодке с вами. Я вел дело Жесто и доведу его до конца.
– Отрадно слышать, - с сарказмом отозвался О'Ши.
– Жаль, что вы не были столь же разумны тогда, в девяносто третьем.
Босх устремил на него неприязненный взгляд, чувствуя, как его охватывает ярость.
Прокурор подошел к двери и резко постучат. Свон открыл почти сразу.
– Мы готовы продолжить, - объявил он, отступая на шаг, чтобы пропустить людей в комнату.
Когда все вновь заняли свои места и магнитофон включили, Босх подавил злость на О'Ши и вцепился взглядом в Уэйтса. Он повторно задал вопрос:
– Где она?
Уэйтс улыбнулся, чуть устало - подневольный человек, которого заставляют вновь и вновь говорить об одном и том же, - но затем улыбка сменилась самодовольной ухмылкой:
– Там, на горе.
– На какой горе?
– Где конюшни. Там я ее настиг. В тот момент, когда она выходила из машины.
– Она зарыта?
– Да, она зарыта.
– Где именно?
– Мне бы пришлось показать. Я знаю это место, но не смогу описать. Придется показать вам.
– Постарайтесь его описать.
– Участок в лесу, недалеко от парковочной площадки. Входишь в лес, и там есть тропинка, я шел по ней, а потом свернул. Кто мешает вам самим поискать? Может, сразу найдете, а может, не отыщете никогда.
– А по прошествии тринадцати лет вы уверены, что в состоянии показать нам то место?
Уэйтс покачал головой:
– Прошло не тринадцать лет.
Волна ужаса охватила Босха. Мысль, что этот изувер держал девушку в плену, была очень страшной.
– Это не то, что вы подумали, детектив, - сказал Уэйтс.
– Откуда ты знаешь, что я подумал?
– Знаю, и все. Но это не то. Мари лежит зарытая тринадцать лет. Но не тринадцать лет миновало с тех пор, как я последний раз был там. Вот о чем я говорю.
Босх замолчал, вынул авторучку и стал делать пометки на внутренней стороне папки с делом Жесто. Это давало ему передышку, чтобы освободиться от подступивших эмоций.
– Вернемся к началу, - произнес он.
– Вы знали Мари Жесто до сентября 1993 года?
– Нет, не знал.
– Вы когда-нибудь видели ее до того дня, когда похитили?
– Нет.
– Где и когда вы впервые ее увидели?
– В тот день, в «Мейфэре». Она делала покупки, и я понял, что она как раз моего типа. Я двинулся за ней. Она села в свою машину и поехала вверх по Бичвуд-Каньону. Припарковалась на грунтовой площадке пониже конюшен. Кажется, это место называется Саншайн-Ранч. Вокруг никого не было, поэтому я решил ее захватить.
– Это не было спланировано заранее, до того, как вы встретили Мари Жесто в магазине?
– Нет, я просто пошел туда купить «Гаторад» [Энергетический напиток]. Было жарковато. Я увидел ее и сразу решил, что должен ее захватить. Понимаете, это импульс. Я ничего не мог поделать, детектив.
– Вы приблизились к ней на парковке у конюшен?
– Да. Я подъехал на своем фургоне и остановился рядом с ее автомобилем. Она ничего не заподозрила. Парковка находится ниже по склону, чем Саншайн-Ранч. Вокруг никого не было, никто нас не видел. Идеальная ситуация. Мне будто сам Бог подсказал, что я могу ее заполучить.
– Что вы сделали?
– Я перешел в глубь фургона и открыл раздвижную дверь на другой стороне. С той стороны, где стояла она. У меня был нож. Я соскочил на землю и велел ей залезать внутрь. Она послушалась. С этой малышкой не было никаких хлопот. Все прошло гладко. Простая работа, ей-богу.
Казалось, няня докладывает вернувшимся родителям о поведении ребенка.
– Что потом?
– спросил Босх.
– Я попросил ее снять одежду, и она подчинилась. Сказала, что сделает все, что я хочу, лишь бы я не причинил ей зла. Я согласился. Она сложила свои вещички очень аккуратно, словно думала, что ей придется опять надевать их.
Босх потер лоб. Самой трудной частью его работы являлись моменты, когда приходилось общаться с убийцей - воочию из первых рук воспринимать пересечение их страшного, извращенного мира с миром реальности.
– Продолжайте, - велел он.
– Ну, остальное вам известно. Мы позанимались сексом, но в этом она была не ахти. Не умела расслабиться. Поэтому я сделал то, что должен был сделать.
– Что именно?
Уэйтс посмотрел Босху в лицо:
– Я убил ее, детектив. Стиснул руками шею и сжимал все сильнее, наблюдая, как ее взгляд останавливается. Тогда я кончил.