Эхо
Шрифт:
– Совершенно верно.
– Зачем?
– Считай, что по ошибке. Можем мы нанять тебя на денек?
– Где именно ее бросили?
– К востоку от Трафальгарского моста, на расстоянии от одного до четырех километров.
– Хорошо, посмотрим. Правда, раньше чем через пару дней вряд ли получится.
– Хорошо. И еще, Одри…
– Да, Алекс?
– Особого рвения не нужно. Если сразу не выйдет, то и ладно.
– Почему?
– Что-то не вызывает у меня доверия эта история.
– Ладно. Сделаю что смогу. Кстати, Алекс…
–
– В эти выходные мы ставим «Движущуюся мишень».
– Ты участвуешь?
– Я и есть эта мишень.
– Почему я не удивлен? Можешь освободить для меня вечер?
Глава 4
Самая серьезная ошибка, которую может допустить отец, – попытаться сделать сына таким же, как он сам.
Тимоти Чжинь-По. Ночные мысли
Через пять минут после того, как мы отправились в обратный путь, Джейкоб объявил, что у него есть новости.
– Алекс, я нашел Бэзила.
Сын Таттла.
– Можешь соединить меня с ним, Джейкоб?
– Ответ отрицательный. У него нет коммуникатора.
– Нет кода? И вообще ничего?
– Вообще ничего.
– Где он живет?
– В Портсборо, возле озера Вандерболт.
– Ладно. Скоро будем дома. Спасибо, Джейкоб.
– Адрес его местожительства тоже неизвестен.
– Шутишь?
– Наземная почта отправляется в распределительный центр. Вероятно, он забирает ее там.
Алекс прищелкнул языком:
– К счастью, до Портсборо недалеко. Хочешь слетать?
Я посмотрела вниз, на холмы, продуваемые всеми ветрами.
– Конечно, – ответила я. – Обожаю север в это время года. Снег и все прочее…
Бэзил не пошел по пути своего отца. Он поступил в медицинское училище, но так и не закончил его. Те немногие, кто писал о Сансете Таттле, мало что могли сказать о Бэзиле. Женат он был недолго, о детях ничего не было известно. Бэзил поработал в нескольких местах, а потом выбрал праздное существование: он получал государственное пособие, но, вероятно, в основном жил за счет отца.
После смерти Сансета Бэзил исчез из виду. В то время ему было чуть меньше тридцати.
Мы сообщили Одри, где нас искать, и утром сели в поезд компании «Лунный свет», ехавший на север. Алекс сохранил детское восхищение поездами. Он может сидеть часами, глядя в окно на проносящийся мимо пейзаж. Поезда на север идут через сельскую местность. Специалисты в течение столетий предсказывали конец фермерству, как и поездам. Но ни то ни другое никуда не делось. Похоже, рынок продуктов питания, произведенных старомодным способом, будет существовать вечно, так же как практичные и экономичные поезда. Если честно, меня радует то, что они, видимо, всегда будут с нами.
Через какое-то время фермы уступили место лесам. Мы взбирались на горы, пересекали реки, преодолевали ущелья, катились по туннелям. В Карпатии была пересадка. Мы около часа бродили по сувенирному магазину, глядя, как за окном начинается
– Сомневаюсь, что когда-нибудь увижу Одри в этой футболке, – заметила я.
– Это лишь вопрос времени, – улыбнулся Алекс.
Потом мы сели на поезд «Серебряная звезда». Горы вокруг нас стали еще выше. Ранним вечером мы прибыли в Пэквуд, где взяли напрокат скиммер и преодолели около ста километров над заснеженным лесом, чтобы добраться до Портсборо, городка с одиннадцатитысячным населением.
Приземлившись на парковке на окраине города, мы надели куртки и выбрались наружу. Холодный воздух казался твердым, словно стена. Я включила подогрев в куртке. Пробравшись через сугробы, мы пересекли улицу, свернули за угол и вошли в кафе «У Уилла». Была середина дня, и мы не увидели почти никого, не считая трех женщин за одним столиком и игроков в шахматы за другим. Заказав сэндвичи и горячий шоколад, мы спросили, где живет Бэзил Таттл, у официанта, затем у одного из посетителей и, наконец, у хозяина заведения. Похоже, никто этого не знал. Всем было известно, что он живет в городе, но никто не имел понятия, где его искать.
– Он порой заходит сюда, – сказал хозяин. – Но больше я ничего не знаю.
Одна из женщин махнула в западном направлении, сказав, что Бэзил «живет где-то там». Мы вышли из кафе «У Уилла», дошли до следующего угла и заглянули в гриль-бар «У Мэри». Здесь нам повезло больше.
– Я знаю его, – сказала женщина по имени Бетти-Энн Джонс. Трое человек, сидевшие вместе с ней за столиком, неодобрительно покачали головами. Она рассмеялась и махнула рукой. – Бэзилу не нравится, когда его беспокоят. Вы из налоговой, из полиции или еще откуда-нибудь? Зачем вам его видеть?
– Мы пишем исторический труд, – сказал Алекс. – Книгу про его отца. Знаете, кем он был?
– Сансет Таттл? – Женщина не удержалась от усмешки.
– Верно. Так или иначе, нам хотелось бы поговорить с Бэзилом. Можно ли с ним связаться?
– Как вас зовут? – спросила она. Ей было, похоже, уже далеко за сто, но она поддерживала форму – темная кожа, каштановые волосы до плеч, умный взгляд. Таких женщин можно увидеть во главе игорного стола.
– Алекс Бенедикт.
– Ясно. – Она кивнула, словно была накоротке со всеми историками планеты.
– Знаете, где он живет? – спросил Алекс.
– Конечно. Все это знают.
– Можете нам показать?
– Это довольно сложно. У вас есть транспорт?
– Да.
– Ладно. Сперва летите на северо-запад, через гряду Найка, – прямо, пока не доберетесь до Огами…
– До чего?
– До реки. – Она замолчала, покачала головой и посмотрела в окно. Начинало темнеть. – Вы вообще с ним знакомы?
– Честно говоря, нет.
– Понятно. Как бы вам объяснить? Он не самый общительный человек на свете. Но это не страшно. Вы ведь сказали, что у вас есть транспорт?