Эхо
Шрифт:
Но растения нас не трогали, и мы добрались до многогранника без происшествий.
На вид здание было пластмассовым, но материал оказался настолько старым, что определить его происхождение не представлялось возможным. Вероятно, когда-то он был окрашен в белый и другие цвета, но теперь от них ничего не осталось – лишь пепельные пятна, напоминающие следы копоти. Сооружение покосилось и обрушилось под весом падающих веток и деревьев. Местами оно просто провалилось. Плоская крыша, почти вся заваленная землей и снегом, едва виднелась над землей. Хорошая метель могла бы замести ее полностью.
Судя
– Интересно, откуда их доставили, – заметил Алекс.
Мы нашли несколько окон и дверей, но окна покрылись коркой, а двери срослись со стенами. Однако возле одной из них мы обнаружили табличку с тремя рядами символов. Алекс протер ее, чтобы лучше видеть надпись.
– Вот этот, – он показал на символ, похожий на перевернутую букву Е, – есть и на спутнике.
Нашлись и другие, но ни один не совпадал с теми, что были на плите. Правда, были похожие – один или два.
– Зачем ставить дом посреди густого леса? – спросила я.
Алекс поднял упавшую ветку и отбросил в сторону.
– Возможно, в то время леса не было.
Он попытался протереть окно, затем включил фонарь и заглянул внутрь. Я увидела, что внутри пусто: холодное, грязное, заснеженное, пустое пространство. С помощью резака мы вскрыли окно. Внутри действительно ничего не было. Вероятно, в здание проще было попасть через провалившуюся крышу. Сквозь пролом просачивались солнечные лучи. Алекс поднял фонарь и посмотрел на прогнувшийся потолок, с которого свисали провода.
– Примерно три с половиной метра, – сказал он.
– Да, около того.
Тут я поняла, что он имеет в виду.
– Тот, кто это построил, был примерно нашего роста.
– Что ж, – сказала я, – мы же всерьез не ожидали инопланетян.
– Думаю, нет, Чейз. – Алекс не мог скрыть разочарование.
Мы нашли обломки стола и стульев. Один стул мы даже собрали, видимо рассчитывая, что он окажется слишком узким или слишком низким для человека. Хотелось чего-нибудь, вселяющего надежду.
Но стул вполне подходил для любого из нас. Алекс провел пальцами по его спинке.
– Похоже, следы давней экспедиции, – сказал он.
На полу и на столе мы нашли примерзшие куски металла, настолько проржавевшие, что об их предназначении оставалось лишь догадываться. Ножи и вилки? Авторучки? Инструменты? Алекс разочарованно посмотрел на них.
– Если бы они сохранили хоть какую-то форму, то стоили бы немалых денег, – сказал он.
В комнате было три дверных проема. Вниз уходила лестница, забитая землей. Двери давно свалились с петель. Две из них гнили на полу, а третья полностью ушла под землю – или же ее куда-то унесло.
Мы по очереди посветили в каждый из проемов. Два из них вели в такие же помещения, а третий – в коридор, соединявший комнату с задней частью здания. Быстро заглянув в соседние комнаты, мы решили, что ничего особо интересного там нет, и вышли в коридор.
Там мы увидели другие двери. За одной из них обнаружились остатки сантехники, несколько раковин и пара унитазов. Стена в этом месте обрушилась, и все было засыпано снегом.
Коридор
– С тобой все в порядке? – спросила я.
– Угу, – ответил он. – Все отлично.
Реальность такова, что коллекционеров интересуют лишь предметы в идеальном состоянии. Можно попытаться продать кинжал, которым Анна Кватьери убила своего мужа-маньяка, но если на нем есть хоть пятнышко ржавчины, цена резко падает. Людям хочется иметь артефакты, которые будут хорошо смотреться у них в гостиной.
Мы провели среди руин почти два часа, но не узнали почти ничего о том, кто жил в доме. Возможно, специалисты сумели бы определить его предназначение, но мы выяснили только, что там имелась мебель и была ванная комната. Внизу, видимо, располагались служебные помещения и мастерская по ремонту транспортных средств. Может, там отыскались бы машины – одна-две штуки – и табличка, позволяющая сказать, кто обитал в здании. Но все это было погребено под землей.
– Они гостили здесь, и только, – сказал Алекс.
– Пожалуй, ты прав. Они основали базу, пожили на ней какое-то время, вывели на орбиту спутник и улетели домой.
– На Эхо Третью? – Алекс связался с Гейбом, искином челнока. – Есть на планете другие многоугольники и вообще какие-либо сооружения?
– Ответ отрицательный.
– Ничего?
– Ничего необычного, Алекс. Однако сканирование планеты требует времени. Возможно, где-то что-то есть.
Мы сделали множество фотографий. Стоя в задней части дома, мы обсуждали, не стоит ли соорудить некое подобие лопат и раскопать нижний этаж, когда послышался голос Гейба:
– Алекс, у вас гости.
Мои волосы встали дыбом.
Гейб показал нам картинку из кабины челнока. К пилотскому креслу приближалось покрытое белой шерстью обезьяноподобное существо – небольшое, примерно мне по пояс. Издав громкий вопль, оно потянуло за спинку кресла.
– Как оно туда попало? – спросила я.
– Просто вошло в шлюз и, видимо, нажало кнопку.
В этом случае внешний люк закрывался, наружный воздух после откачки сменялся корабельным, а затем открывался внутренний люк. Меня удивило то, что животное пережило откачку воздуха.
Алекс уже направлялся к окну, через которое мы вошли. Я последовала за ним.
– Гейб, – сказала я, – открой шлюз. Оба люка.
– Чейз, ты знаешь, что система на это не рассчитана.
– Проигнорируй ограничения. Делай, как я говорю.
– В воздухе могут быть токсичные организмы.
– Потом избавимся от них. Просто сделай это.
Пробежав по коридору, мы вошли в главную комнату и направились к выходу.
– Чейз?
– Да, Гейб?
– Не получается. Не могу открыть люки.