Екатерининский парк
Шрифт:
– Но я слышала голос, – заметила Екатерина Андреевна. – Это не Кабанова и не студентка Валерия… И даже не племянница Жанна.
– Значит, опять – призрак? – горько усмехнулся Завадский.
В небольшой двухместной палате, на одной из коек, устроившись полусидя, читал книжку Вениамин Аркадьевич Ларионов. Вторая койка была тщательно заправлена и пустовала.
Дверь в палату распахнулась, и на пороге возникла Екатерина Андреевна Романова с традиционной сеткой апельсинов
– Доброе утро! – радостно поприветствовала она больного.
– Екатерина Андреевна? Какой сюрприз!
– А вы тут один! Прямо, как лорд. – Екатерина Андреевна вошла в палату и положила апельсины на тумбочку. – Выглядите хорошо.
– Спасибо. Признаться, я терпеть не могу постельный режим.
– Ничего! Скоро мы поймаем злоумышленника, и…
– Но это же была Нателла…
– «Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, а в качестве замены приносят удовольствие», – процитировала Екатерина Андреевна.
– Кто это сказал?
– Зигмунд Фрейд.
Ларионов покачал головой.
– Я просто увлекаюсь чтением афоризмов, – пояснила Романова. – «Юность довольствуется парадоксами, зрелость – пословицами, старость – афоризмами».
– А это…
– Дон-Аминандо.
– Не слышал о таком.
– Так я про иллюзию…
– Никто не знает наверняка, куда попадают души умерших, – изрёк Вениамин Аркадьевич.
– И не следует торопиться это узнать, – поспешила заметить Екатерина Андреевна.
– В тот день мы с Нателлой вернулись из театра. Был поздний вечер. Кто-то позвонил ей. Она сказала, что на пять минут выйдет – какой-то сюрприз. Я не хотел отпускать её одну, но… Нателла была так весела… Я прождал больше часа. Потом стал звонить ей на сотовый, она не отвечала. Я не спал всю ночь… А утром пришли из полиции, сказали, что Нателла утонула… Зачем я отпустил её! Если бы я… Может, она во всем винит меня?
– Она вас ни в чем не винит. И уж конечно, не торопит вас присоединиться к ней. Поверьте, я-то женщин знаю… Ладно, мне пора. Я только на минутку забежала.
– Как, уже уходите? – встрепенулся Ларионов.
– Дела, дела! – пропела Екатерина Андреевна. – Кстати, я бы хотела посмотреть ваш домашний архив: фотографии, плёнки, записи… Если вы, конечно, не против.
Вениамин Аркадьевич достал из тумбочки ключи и протянул Екатерине Андреевне.
– Прошу!
– Благодарю. А вы поправляйтесь, я загляну на днях.
С экрана телевизора глядела улыбающаяся Нателла.
– Веничка! Ты идёшь? – спросила она. – Ну, хватит снимать! Иди ко мне!
Камера приблизилась к Нателле.
– Потанцуем? – кокетливо произнесла она.
Екатерина Андреевна остановила запись и перемотала плёнку назад. Старенький видеомагнитофон со скрипом повиновался. Екатерина Андреевна нажала
– Веничка! Ты идёшь?
Екатерина Андреевна нажала на «стоп».
– Вот сукин сын! – воскликнула она и, спохватившись, обернулась.
Но в квартире Ларионова она была одна.
– Простите мой французский, – машинально пробормотала Екатерина Андреевна. – А ведь он был прав! С ним говорила Нателла…
За столом в комнате для допросов сидел в привычной позе, сложив перед собой руки, Завадский. На сей раз в качестве подозреваемой напротив сгорбилась Аделаида Ростиславовна Кабанова.
– Хотите воды? – спросил Завадский и, не дожидаясь ответа, наполнил стакан из потёртого мутного графина.
Кабанова залпом осушила стакан и аккуратно поставила его на стол.
– Я вам ещё раз повторяю, не было меня в парке, – сказала она. – И я не знаю никакого призрака.
– Может, вы ещё будете отрицать, что забрались в квартиру к гражданину Леонову? – прищурившись, спросил Завадский.
– Буду. Никуда я не забиралась.
– Чайкин? – Завадский кивнул напарнику, сидевшему на подоконнике.
Чайкин проворно достал из портфеля прозрачный пакет с перчаткой и подал его Завадскому.
– Это ваша перчатка? – спросил Завадский.
– Нет, – ответила Кабанова.
– Ну что ж, проверим.
Он вернул перчатку Чайкину и с показной осторожностью передал ему стакан, из которого пила Кабанова.
– Товарищ лейтенант, отнесите всё это в лабораторию, – сказал Завадский. – Пусть сравнять образцы ДНК, найденные на перчатке, с теми, что на этом стакане.
Чайкин направился к двери.
– Вы что, серьёзно? – не поверила Кабанова. – Подождите!
Чайкин остановился.
– Я вас слушаю, – улыбнувшись, как можно мягче произнёс Завадский.
– Да, я забралась к нему в квартиру, – затараторила Кабанова. – Ещё когда первый раз приходила, сделала слепок с ключей, на всякий случай, – они в прихожей валялись. А потом я узнала, что ему призраки мерещатся, и решила попугать немного. Чтобы он побыстрее съехал с этой квартиры!.. Я пришла к нему домой, пожгла фотографии, побила зеркала. Но это не помогло.
– И вы забрались к нему снова?
– Ну, да!
– С какой целью?
– Написать на стене что-нибудь угрожающее…
– А окно зачем разбили?
– Для правдоподобности. И всё! Ни в каком парке я не была, и никого по голове не била.
– Кто ваша сообщница? – деланно нахмурив брови, спросил Завадский.
– Да нет у меня никакой сообщницы!
В эту секунду распахнулась дверь, и в комнату вошла Екатерина Андреевна.
– Чайкин! – заорал Завадский так громко, что Кабанова со страху чуть со стула не свалилась.