Экипаж «Меконга»
Шрифт:
— Идите сюда! — крикнул сверху Валерка. — Здесь локатор!
Действительно, метрах в двадцати от купола высовывалась из небольшого углубления решетчатая металлоконструкция — шаровой сегмент со срезанными краями. Решетка держалась на телескопической тумбе; видимо, ее можно было изнутри поднимать вверх.
— Не похоже на локатор, — сказал Николай, потрогав решетку. — Она не вращается. Ее можно только выдвигать и опускать.
— Пойдемте-ка, братцы, отсюда, — сказал Юра. — Здесь что-то
— Почему собака все время рычит? Рекс, ко мне! — позвала Рита. — Успокойся. Пойдем домой, собачка.
Вернулись в лагерь. До вечера парни обсуждали, как лучше строить плот, спорили, чертили щепками на песке.
После ужина зажгли сигнальный костер, расселись кружком. Это уже начинало входить в обычай — вечерняя беседа у костра. Валерка притащил брезентовое ведро с морской водой для мытья того, что женщины называли «наша посуда». На плече он нес подобранный на берегу обломок старого весла.
— Что за лопату несешь на блестящем плече, чужеземец? — спросил Юра, придерживаясь декламационной школы Сурена Кочаряна.
— Это не лопата, а весло, — ответил Валерик несколько удивленно.
— Вернемся в город — дам тебе Гомера почитать, — сказал Юра. — Старика надо знать.
— Подумаешь, запомнил одну строчку из «Одиссеи» и бахвалится! — сказала Валя, ополаскивая кастрюлю.
— Ах, одну строчку? — У Юры в глазах появился охотничий блеск. — А можно, товарищ филолог, задать вам один маленький вопросик на классическую тему?
— Хоть двадцать один.
Юра подмигнул Николаю и сказал медленно и немного в нос:
— Тогда, будь добра, скажи мне, как в «Одиссее» освещен вопрос термической обработки инструментальной стали.
— Вот еще! — Валя озадаченно посмотрела на Юру. — У Гомера ничего подобного нет.
— Ах, нету? — Юра был страшно доволен. — А ты вспомни то место, где Одиссей вонзает горящий кол в глаз циклопа Полифема. — И он прочитал нараспев:
Так расторопный ковач, изготовив топор иль секиру,
В воду металл, на огне раскаливши его, чтоб двойную
Крепость имел, погружает, и звонко шипит он в холодной
Влаге — так глаз зашипел, острием раскаленным пронзенный…
Несколько мгновений длилось молчание. Валя сердито вытирала кастрюлю обрывком Юриной рваной рубахи.
— Еще можно спросить? — ласково осведомился Юра.
— Спрашивай.
— Подожди, Юрка, теперь моя очередь, — сказал Николай. — Ты «Мертвые души» хорошо помнишь, Валентина?
— Конечно. — На сей раз Валин голос прозвучал менее уверенно.
— Тогда ответь: что говорит Гоголь о способах защиты строительных сооружений от коррозии?
— Я недавно перечитывала «Мертвые души», но ничего подобного не помню, — сказала Рита улыбаясь.
— Эти
— Во втором томе, — уточнил Николай. — Чичиков едет к генералу Бетрищеву. Ну?
— Ничего там нет о коррозии.
— Есть. Помнишь, Гоголь описывает резной фронтон генеральского дома, опиравшийся на сколько-то коринфских колонн? И дальше — дословно: «Повсюду несло масляной краской, все обновляющей и ничему не дающей состариться». Вот тебе и защита от коррозии.
— Ну, так ставить вопрос нельзя, — заявила Валя.
— Почему нельзя? — возразил Николай. — Просто мы по-разному читаем книги. Ты следишь за психологией и прочими душевными переживаниями, а мы читаем по-инженерному, на детали обращаем внимание.
— А ну-ка, еще вопросик! — Юра развеселился. — Уж «Евгения-то Онегина» все знают, верно? Я спрашиваю: что сказал Пушкин о текущем ремонте на транспорте? И что он считает причиной выхода из строя транспортных средств?
Валя опять задумалась. Она шевелила губами, перебирая в уме пушкинские строки. Юра был в восторге. Он собрал в ладонь загривок Рекса вместе с ушами и трепал его, приговаривая:
— Не знаешь классиков, собачье мясо! Я тебя! Рекс жмурился от удовольствия.
— Пушкин про транспорт не писал, — несмело сказал Валерка. — У него про любовь…
— Пушкин про все писал, — отрезал Юра. — . Ну, хватит вам томиться. Читаю это место:
…Меж тем, как сельские циклопы Перед медлительным огнем Российским чинят молотком Изделье легкое Европы, Благословляя колеи И рвы отеческой земли.Валерка засмеялся:
— Три: ноль в пользу «НИИтранснефти»!
— Юрик, — сказала Валя неожиданно задушевным голосом. — Напомни, пожалуйста, как написано в «Онегине»: «Любви все возрасты покорны», — а дальше?
Ее порывы благотворны И юноше в расцвете лет…— не задумываясь, продолжил Юра и вдруг осекся.
— Ага, попался! — радостно закричала Валя. — Это в опере поют, а у Пушкина совсем другое: