Экипаж

Рудазов Александр

– Вот так вот, Мишенька... – расплылся в улыбке Койфман, закончив свою историю.

Ежов некоторое время размышлял над услышанным, а потом решительно тряхнул головой и заявил:

– А я ничего не понял. В чем юмор-то?

– Юмор? – нахмурил брови старик. – Мишенька, какой еще юмор? Я рассказал притчу из Торы!.. Очень трагическую притчу! Какой тут может быть юмор, Мишенька?! Ялкут Деварим, какой юмор?!!

– Моя думай, сказка хороший, - попытался сделать ему приятное Дитирон. – Моя понял суть – дед надо

был поджарить мясо, а далее корми Великий Дух. А он дал сырой – вот Великий Дух и не захотел кушай гадость. Моя всегда была корми Великий Дух только вкусный жареный мясо. Великий Дух быть довольный, посылать хороший охота...

Койфман что-то невнятно простонал, пряча лицо в ладонях. Он только что рассказал этим двоим широко известную историю о том, как Бог, желая испытать Авраама, потребовал принести в жертву его собственного сына, Исаака, а в последний момент заменил его на ягненка. Пошутил, типа... Но эти два идиота совершенно ничего не поняли – абсолютно несведущий в Слове Божьем Ежов принял библейское сказание за неудачный анекдот, а Дитирон... ну, на его родной планете каннибализм вообще не считался чем-то из ряда вон выходящим, так что он тоже понял все неправильно.

– Аарон Лазаревич, вы что, обиделись? – встревожился Ежов. – Елы-палы, да что вы в самом деле... а, муха-бляха!!!

Одна из каменных плит под ногами совершенно неожиданно словно бы растворилась. И все трое стремительно ухнули в черную пустоту. Койфман, Ежов и Дитирон.

Но летели они недолго – секунды полторы, не больше. А потом Койфман и Ежов повисли на паутинных нитях Дитирона – Койфман на одной, а Ежов, как более тяжелый, на двух. Три остальные нити прилипли к потолку, и Дитирон начал медленно подтягиваться обратно.

– Удержишь? – с беспокойством спросил Михаил, изо всех сил заставляя себя не смотреть вниз. Там уже виднелись острейшие пики, торчащие из дна ловушки. Тоже каменные, как и все здесь.

– Моя сильная... – прохрипел Дитирон. – Моя держи товарищ, поднимай на воля...

Койфман нажал что-то на рукаве, потом изогнулся и повторил ту же операцию со штаниной. А потом из его рукава выскочило что-то вроде небольшого ножа, и он... перерезал паутинку.

– Елы-палы!.. – ахнул Ежов, глядя, как старичок падает вниз, на колья.

Однако падение быстро остановилось. Койфмана словно бы примагнитило к стене. Он несколько секунд повисел там неподвижно, проверил винтовку, висящую за спиной, и быстро-быстро начал перебирать конечностями, карабкаясь вверх по гладкой стене.

– Учись, Мишенька! – ехидно подмигнул он, проползая мимо Ежова. – У тебя тоже, кстати, такое есть...

Детектив недоуменно нахмурился и начал ощупывать комбинезон в поисках других сюрпризов. В конце концов он нашел несколько потайных сенсоров, но включать ни одного не стал. Во-первых, не знал, какой для чего, а во-вторых, Дитирон уже стоял на ногах и заканчивал вытягивать его, Ежова.

– Эх, жалко Остапа не было, - выдохнул он, глядя на ловушку. – Он бы эту дырку закупорил, как пробка...

–

А вот почему, интересно, он говорит на общечеловеческом? – задумчиво почесал верхнюю губу Моручи. Там уже виднелись первые намеки на новые усы. – Ни один из тех, что мы находили, не сказал ни одного понятного слова... да они вообще говорить не умели.

– А разве это проблема? Перепрограммировали...

– Да нет... В том-то и дело, что эти каменюки не перепрограммируешь – у них мозги совсем другие. Программируются раз и навсегда. Очень непродуктивная конструкция.

– Да уж, непродуктивная... – согласился Рудольф. – Так что будем с ним делать? Он действительно начнет стрелять?

– Не проблема, - коротко хмыкнул Моручи, резко взмахивая рукой.

Сначала никто не понял, что он, собственно сделал. А потом робот начал медленно распадаться. Имперский мономеч рассек его на две равные половины...

– Интересная штучка... – вытащил из его сердцевины какой-то кристаллик Рудольф. – Это и есть системный блок? Необычное решение...

– Бери его с собой, и пошли дальше, - приказал капитан. – Застоялись мы тут, а времени все меньше...

Джина, Остап и Николай по-прежнему брели в абсолютной темноте, от души надеясь, что когда-нибудь она все-таки закончится. Без света идти было очень трудно – они то и дело спотыкались и натыкались друг на друга. И, разумеется, то и дело перекликались, чтобы не потеряться.

– Хасаныч, а ты чем там чавкаешь в темноте? – завистливо спросил Денисов.

– Чвак-чвак... а... м-м-м... а ничем! – нагло отказался от всех предъяв могучий алкморег. – Это тебе, чав-чав, послышалось...

– Это еще что такое?! – вдруг взвизгнула Джина, идущая впереди всех. Вслед за этим послышался звук оглушительной пощечины, а потом падения. – Кто из вас, ублюдков, посмел лапать меня за задницу?!

Остап и Николай некоторое время уважительно молчали. Каждый из них знал, что это был не он. Поэтому и тот и другой сейчас молча уважали напарника – это ж сколько нужно храбрости, чтобы лапать этот комок злобы, ошибочно именующийся женщиной!

– Больно, Денисов? – посочувствовал ему Остап.

– Хасаныч, ты че, это ж она тебе врезала!

Снова воцарилось молчание. На сей раз недоуменное.

– Подождите-ка... – с еле заметным смущением в голосе сказала Джина. – Если это были не вы... то кого же я тогда вырубила?..

Все трое начали ощупывать случайную жертву.

– Женщина... – задумчиво прокомментировал воришка. – Высокая... спортивная... фигуристая...

– Мужчина... – одновременно с ним комментировала десантница. – Невысокий... щуплый... не импотент...

А потом они одновременно сообразили, что в очередной раз нашли в темноте друг друга, и отскочили с возмущенными воплями. Хотя Джина тут же пожалела, что поспешила отпрыгнуть – ей хотелось отправить в нокаут и Денисова тоже, но теперь найти его не получалось. Работать вслепую она не привыкла.