Экипаж
Шрифт:
Джина, хлюпая окровавленным носом, отлетела назад – противник превосходил ее в массе раза в два. К тому же ее любимый удар не прошел – пах у него защищал небольшой металлический бондаж, словно этот парень заранее знал, с кем ему предстоит драться. Туша могучего имперца нависла над ней и... поднялась на метр от пола, ухваченная за шкирку громадной ручищей. Рядом с Остапом его туша выглядела не тушей, а так... тушенкой.
– Последний! – доложил алкморег, встряхивая наемника.
Джина поднялась на ноги и оглядела комнату. Один наемник лежал неподвижно с
– Ну вот, коротышка, теперь видно, что с тобой можно идти в разведку, - скупо похвалила Денисова она, утирая кровь с лица. – А ты... ты можешь остаться в живых, если скажешь, где мы находимся. Вот карта, ткни пальцем.
Придушенный наемник посмотрел на нее глазами, красными от боли и ярости, и прохрипел:
– Я имперец!.. Имперец умирает, но не предает!..
– Да как скажешь! – похоже, даже обрадовалась Джина. – Остап, а ну-ка...
– Понял, - расплылся в улыбке гигант и одним движением свернул несговорчивому бойцу шею.
– Ну, можно было и подольше поуговаривать, - не одобрил это Денисов. – Утюжком по груди пройтись, например...
– Да нет, имперцы народ долбанутый... – равнодушно помотала головой Джина. – Их можно на кусочки порезать – все равно ничего не скажут. Когда мы в последний раз с ними воевали, они даже в плен сдаваться отказывались – взрывали себя вместе с кораблями...
– Харакири? – со знанием дела спросил Николай.
– Нет, кажется, у них это называется... сеппуку, кажется. Умереть с честью. А если кого-то все-таки умудрялись взять в плен, он при первой же возможности убивал себя. Даже если связать – все равно умудрялись!
– Как?
– Язык себе откусывают, - высунула свой для демонстративности Джина. – А потом захлебываются собственной кровью. И молча – даже не морщатся...
– Чокнутые... – с восхищением покачал головой Остап.
– Но нас они всегда побеждают... – мрачно насупилась десантница. – И всех остальных тоже...
– А дорогу мы у него все-таки не спросили...
– Да зачем? И так ясно, что уже рядом... – пожала плечами Джина, прижимая к лицу «медика».
Умный маленький приборчик тут же проанализировал характер повреждений и наложил в нужных местах швы, одновременно облучая синяки специальным светом, снимающим боль. Но, конечно, по возвращении ей все равно предстояло проходить сеанс у Сиреневого Бархата...
Судя по всему, эти четверо были чем-то вроде последнего кордона, охраняющего самое главную вещь на станции. Ее владельца.
– По моей команде... – прошептала Джина, подходя к следующей двери и поднимая игольники наизготовку. Конечно, было маловато шансов, что Александр Куросава не слышал звуков сражения, но ей хотелось надеяться на лучшее. – Давай!
Остап от души врезал по этой двери и... оставил только небольшую вмятину. Эта защита оказалсь куда прочнее, чем предыдущая.
– Ну-ка, отойдите, - обиделся он. – Сейчас я так жахну...
–
Профессиональный взломщик возился недолго. Замки будущего намного сложнее своих древних коллег, но и инструменты у Кольки-Хорька были высшего класса. Он уже давно ждал момента, когда сможет опробовать их в деле...
– Тютелька в тютельку! – довольно воскликнул он, когда титановая пластина бесшумно отъехала в сторону.
– Ба, да у меня гости! – весело крикнули оттуда. – Ну так проходите же, проходите, не стойте в дверях!
Джина, Остап и Николай вежливо выполнили просьбу. Хотя все имеющееся оружие было нацелено на гостеприимного хозяина.
За второй дверью открылось огромное помещение. На сей раз оформленное в стандартном стиле космических станций – все из металла. Потолок едва виднелся метрах в двадцати над головой. Примерно посередине стену обвивал узкий металлический балкон. Кругом сложные приборы, какие-то замысловатые пульты, огромный овальный чан с чем-то белым и бурлящим. И сам хозяин – Александр Куросава.
Как и все имперцы, он был высокого роста, атлетического телосложения и носил шикарные усы. Вот разве что в талии полноват, да растительность на голове уже начала седеть.
– Слышь, краля, а че нам теперь делать-то? – недоуменно прошептал Джине Денисов, ухватывая вибронож поудобнее. – Мочить его, что ли?
– Дьявольщина... – пробормотала десантница, с надеждой обводя зал глазами. – Где же капитан-то?..
– Ну так что? – без какого-либо испуга в голосе спросил Куросава. – Так и будем стоять, или все-таки объясним, что мы тут забыли? Хотя не нужно – сам догадаюсь! Вы ведь с «Вурдалака», верно? Ох и удивили же вы меня, господа хорошие, давно меня так никто не удивлял... Вам же было отведено четкое место в планах – ну зачем вы трепыхались?
– Слышь ты, мужик, е-мое, ты это, ты, блин, может, крутой авторитет, в натуре, блин, но е-мое, ты это, блин, ты поскромнее будь, блин!.. – возмущенно заявил Денисов.
Куросава, Джина, Остап и даже сам Денисов одновременно наморщили лбы, пытаясь сообразить, что он только что сказал. Фраза получилась настолько путаная и бессвязная, что ее смысла не понял и сам автор.
– Ну, в общем, руки вверх и встать к стенке, - не слишком уверенно потребовала Джина.
– Вверх?.. Руки вверх?.. Вот так вот? – начал медленно поднимать руки Куросава.
– Блин, я этот фильм видел, стреляй, [цензура] мать, он падлу задумал! – заорал Николай, вспомнивший практически аналогичный момент из широко известных «Людей в Черном».
Но выстрелить никто не успел. Никто, кроме Куросавы. Из его ладоней полыхнули ослепительно-белые лучи, пришпилившие к стене Джину и Остапа. Топор-пушка и игольники выпорхнули у них из рук и зависли у самого потолка. Александр Куросава все-таки был ментатом, и очень сильным...
– Е-мое... – озадаченно выдохнул Денисов, не зная, радоваться ли тому, что его не посчитали нужным обезвреживать, или обижаться на такое пренебрежение.