Экипаж
Шрифт:
— Расстреляли. Успели, сволочи… А теперь его портреты всюду висят. В аэропорту тоже.
В этот рейс с Тимченко летел вторым пилотом Валентин Ненароков. Собранный, серьезный, вместе с бортпроводницей он следил за погрузкой: ящики были разнокалиберные и неудобные.
А в бригаде бортпроводниц оказалась на этот раз Тамара. По ее поводу у Андрея Васильевича еще на перроне произошел крайне неприятный разговор с бортинженером Скворцовым.
— У тебя были отношения с Тамарой? — хмуро спросил он Игоря.
— Андрей Васильевич, а это вас касается?
— Касается. Если человек плачет, если ему жизнь поломали, это всех касается…
— Ну точно, я так и думал, — пробормотал Игорь. Тимченко разозлился еще больше:
— А меня особенно касается. Потому что она внучка летчика, старого моего товарища… Я долго терпел твои номера, а больше — хватит! Имей в виду, ты со мной летишь в последний раз… Прямо тебе говорю, чтобы потом не удивлялся.
— Андрей Васильевич! Это непедагогично — портить настроение перед полетом. Напугали до смерти… Вдруг я теперь ошибку допущу?
Так с командиром не разговаривают. Но Игорю было необходимо выплеснуть свое раздражение. Тимченко внимательно посмотрел на бортинженера.
— Таким, как ты, настроение не испортишь. Такие, как ты, другим портят настроение. И разговаривай повежливее. Смотри, из отряда вылетишь!
…Когда Скворцов проверял перед полетом салоны, он столкнулся в проходе с Тамарой. Не глядя на него, она хотела пройти мимо, но он загородил путь.
— Нажаловалась дяденьке?.. Ну радуйся. Обещает из отряда погнать…
«Ту-154» шел на юго-восток. Ненароков в своем кресле справа от командира просматривал сборник с данными аэропортов по трассе.
Тимченко сухо попросил Скворцова:
— Прибавь температуру в кабине.
Перед креслом бортинженера находится его пульт. Игорь молча нажал нужные кнопки.
Тогда Андрей Васильевич отъехал в своем кресле назад (все кресла в кабине на рельсиках), вытянул ноги и задал своему второму пилоту неуставной и не требующий ответа вопрос:
— Что, Валентин, летим?
Валентин широко улыбнулся:
— Летим, Андрей Васильевич…
Аэропорт в Бидри был расположен неудобно для летчиков: чуть ли не от грани летного поля начинались холмы и переходили в отроги неприветливых бурых гор. Горы эти со всех сторон окружали впадину, в которой лежал город и аэропорт. Последствия землетрясения были заметны еще с воздуха: над городом стоял дым, кое-где понималось кверху пламя непотушенных пожаров.
На летном поле работали краны, бульдозеры, катки. Приводили в порядок бетонные плиты, ремонтировали асфальт перрона.
…Когда Тимченко сошел с трапа, к нему поспешил представитель Аэрофлота, усталый, с красными от недосыпа глазами.
— Ночью опять был толчок, — рассказывал
Представитель отошел, чтобы посмотреть, как идет разгрузка.
А Тимченко подозвал Тамару.
— Тома, беги поторопи их с набором питания.
Сам же Андрей Васильевич отправился в диспетчерскую…
…Тамара уже шла назад к самолету, когда вдруг случилось что-то непонятное: будто кто-то выдернул у нее из-под ног землю. Девушка упала, попробовала вскочить, но тут же снова села на бетон. Откуда-то — не сверху, не сбоку, а снизу, из самой земли, донесся тяжелый нарастающий гул.
В испуге и удивлении Тамара смотрела, как сыплются с фасада аэровокзала гигантские буквы, составляющие слово «Бидри».
Тяжело вздохнув, земля расступилась. По взлетному полю побежала извилистая черная расщелина. Она пересекла взлетную полосу, не посередине, а ближе к концу, и зацепила краем МРД — магистральную рулежную дорожку.
Кричали, метались люди — смуглолицые местные жители, летчики, аэродромовская обслуга.
Со скрежетом стукнулись боками бульдозер и ярко-желтый «джип». На Тамариных глазах огромный «Боинг», стоявший на перроне, качнулся, беззвучно тронулся с места и медленно покатился к аэровокзалу. Заскрежетали алюминиевые конструкции, зазвенела, рухнула стеклянная стена — «Боинг» протаранил ее своей лобастой головой, обрушил лестницы, ведущие на второй этаж, и только тогда остановился. С лестниц посыпались люди. В уши Тамаре ударили крики, вопли, стоны.
Прямо на девушку мчался черно-желтый клетчатый автомобильчик с надписью «Фоллоу ми» («Следуй за мной»). Тамара зажмурилась от страха. Но машина, не доехав двух шагов, затормозила. Из нее выскочил Игорь Скворцов — это он был за рулем.
— Ты чего тут расселась? — закричал он с явным облегчением, увидев, что Тамара цела и невредима.
— Я тебя ищу, ищу!
…Они ехали вдвоем, и автомобиль подпрыгивал на покореженных плитах, как лодка на волнах. Тамара упрямо не глядела на своего спасителя, даже «спасибо» не сказала.
Когда они подъехали к самолету, у трапа уже толпились люди: женщины с детьми и десяток мужчин — большинство в бинтах. Некоторых принесли на носилках.
Тимченко и не глянул на выскочивших из машины Тамару и Скворцова: он был занят разговором с представителем Аэрофлота и седым загорелым мужчиной, который лежал на носилках, поставленных на землю.
— Даже не знаю, какое принять решение, — говорил мужчина, судя по всему начальник. — Взлетать сейчас рискованно… Как считаете?
— Обстановка сложная, — сдержанно сказал Тимченко.