Экономика и дипломатия
Шрифт:
Западногерманское руководство постоянно ратовало за ускорение темпов интеграции, выдвигало идею «Европы двух скоростей», согласно которой интеграционные мероприятия можно осуществлять разновременно, по мере готовности стран к таким действиям. В «первый эшелон» приглашались, кроме ФРГ, Франция, страны Бенилюкса. Великобританию канцлер Шмидт опустил в перечне государств, «заслуживающих доверия», чем надолго вызвал охлаждение в англо-германских отношениях.
Пришедшее к власти в ФРГ в 1983 г. коалиционное правительство буржуазных партий ХДС/ХСС и СвДП но только продолжило курс социал-демократов, но и объявило устами канцлера Коля, что свою историческую задачу оно видит в энергичном продвижении идеи объединения Западной Европы.
Боннская дипломатия провела большую работу на Европейском Совете в Штутгарте в июне 1983 г.
Франция:
автономия в условиях «взаимозависимости»
Франция в послевоенный период, особенно после прихода в 1958 г. к власти генерала де Голля, проводила гибкую линию на мировой арене, активно использовала такие политические козыри, как положение державы-победительницы во второй мировой войне, постоянного члена Совета Безопасности ООН, статус ядерной державы, позволяющие ей быть участницей решения важных международных проблем.
Генерал де Голль стремился вернуть былое величие Франций в международных делах. Сильная национальная экономика — вот средство, на которое сделал ставку Париж. Задачей французской дипломатии в тот период было использовать имеющиеся в руках политические козыри и не допустить нарушения равновесия сил в Западной Европе, пока Франция не завершит перестройки своей промышленности.
Двукратный отказ принять в Сообщество Великобританию, который многие объясняли «чудачествами генерала», имел, однако, вполне определенную экономическую подоплеку. В Елисейском дворце не торопились увидеть «туманного Альбиона» среди членов ЕЭС. Там решили, что следует выждать, пока Франция усилится, а Великобритания, наоборот, ослабнет.
Франция пыталась поставить под контроль внешнеэкономические связи таким образом, чтобы в максимальной степени сохранить управление национальной экономикой в условиях взаимозависимости. Как следствие внешнеэкономическая политика была подчинена росту национальной экономики. Ряд отраслей, признанных ключевыми, находился под особой преференциальной защитой. Другим, менее важным, но «чувствительным» в политическом отношении секторам промышленности, так же как и сельскому хозяйству, предоставлялись субсидии, но уже по социальным соображениям. В отличие от ФРГ французское правительство стояло на позициях дирижизма, полагая, что «свободную игру рыночных сил» необходимо регулировать. Связи с основными торговыми партнерами корректировались посредством двусторонних переговоров на уровне правительств или специальными мерами по управлению импортом.
Внешнеэкономическая политика Франции и сегодня сохранила многие черты голлистского стремления к автономии в условиях взаимозависимости, хотя изменения произошли. Эволюция со времен правления де Голля происходила в направлении от политики, когда национальная экономика прямо служила интересам поддержки внешнеполитического курса, к политике, когда внешний курс должен активно содействовать решению внутриэкономических проблем. Эволюция привела к укреплению взаимосвязи между внешнеэкономической политикой и государственным регулированием экономики.
Повышение дипломатического веса за счет участия в Сообществе помогло Франции сохранить и развить свое сельское хозяйство в таких масштабах, которые вряд ли были бы возможны, если бы ей пришлось бороться с США один на один.
Прочность позиций Франции в сфере мировой экономики, как и любой развитой страны, лежит на путях развития наукоемких отраслей промышленности. Здесь Франции приходится догонять ушедших вперед. Недостаточный уровень капиталовложений в научные исследования в 70-е годы дал себя знать особенно в кризисный период начала 80-х годов. Испытывают трудности целые отрасли, ранее ее гордость — угледобыча, текстильная, черная металлургия, судостроение. Нелегко приходится автомобильной промышленности. В химической промышленности застой. Будущее принадлежит, и это понимают теперь все, электронике, биотехнологии, но здесь у Франции другая проблема — у нее недостаточно высокая репутация на мировом рынке
Стремясь изменить сложившееся в США представление о Франции, как о стране, где производятся главным образом шампанское, духи и модная одежда, президент Миттеран посетил во время своего визита в США в начале 1984 г. Силикон Вэлли, где сосредоточено производство новейшей техники.
Практичные французы также произвели и экономизацию дипломатии. Усилено внимание к соглашениям на межправительственной основе, которые заключаются зачастую во время официальных визитов высокопоставленных членов правительства. Французские фирмы не имеют такого успешного опыта борьбы за внешний рынок, как их западногерманские или японские конкуренты. Поэтому государственные органы стремятся составлять «пакеты» из предложений отдельных компаний и включать их в общие условия соглашения с другим государством. Особенно широко такая практика стала распространяться в отношениях с нефтедобывающими государствами. Для продвижения экспорта в рамках крупномасштабных проектов при министерстве промышленности учрежден специальный отдел. Примечательно, что при образовании этого отдела на должность его руководителя перевели высокопоставленного чиновника из министерства обороны, ответственного за экспорт вооружений. Комментируя это назначение, обозреватели отмечали, что здесь, очевидно, потребуется то же самое «дипломатическое искусство межправительственных торговых переговоров»[31]. Во Франции создано и специальное министерство внешней торговли, но оно играет подчиненную роль по отношению к министерству промышленности. Министр внешней торговли — это лицо, выполняющее скорее функции дипломатического представителя — «путешествующий министр для ярмарок и выставок».
В настоящее время одной из главных задач французской дипломатии является не допустить совместного выступления ФРГ и Великобритании против Франции, в частности, по вопросам сельскохозяйственной политики, хотя здесь уже и пришлось пойти на значительные уступки. Дипломаты вовсю трудятся над тем, чтобы сохранить ось Париж — Бонн как основателей Европейского экономического сообщества. Елисейский дворец считает эту ось очень важной для себя.
При вступлении в должность президента Франции Миттеран сформулировал сущность внешней политики Франции следующим образом: «Не примыкать ни к кому, но и не стремиться к изоляции. Независимость и солидарность». Нелегкая эта работа лавировать в таком изобилующем подводными рифами капиталистическом мире.
Великобритания:
маневрирование в ожидании лучших времен
Главная сила английской дипломатии всегда заключалась не в тех декоративных фигурах, которые сидят в роскошных помещениях посольств и миссий и умеют ослеплять окружающих блеском своих должностей и престижем представляемой ими империи. Эти эффективные фигуры в значительной мере выполняют то, что им предписывается свыше. Сила английской дипломатии в ее многочисленных агентах, в особенности в тех преисполненных предприимчивости, ловкости и авантюристического духа полковниках, которые в Аравии руководят враждующими царьками и князьками, играют курдскими феодалами то против Персии, то против Турции, подстрекают одни азиатские племена против других…
Так говорил об английской дипломатии 60 лет назад наркоминдел СССР Г. В. Чичерин.
С тех пор, как говорится, много воды утекло. После войны империя быстро разваливалась, колонии одна за другой становились независимыми государствами.
На долю английской дипломатии выпала в послевоенное время задача хуже не придумаешь: удержать во что бы то ни стало рушащиеся позиции мировой державы. Опыт, нажитый во времена «величия и мощи», теперь мало что мог дать, хотя… Сразу же после окончания войны перед дипломатами из Форин оффис было три круга интересов, как их перечислил У. Черчилль в его известной Фултонской речи: «…особые отношения с США, Содружество наций, а потом уж — Западная Европа». Но, как оказалось, в конце концов пришлось уделять основное внимание Западной Европе, а здесь опоздали. В 1957 г. присоединиться к Римскому договору не захотели — другие сферы интересов представлялись более важными. Все экономические усилия были брошены на поддержание падающей роли фунта стерлингов в качестве резервной валюты, даже в ущерб развитию национальной экономики.