Экономика в одном уроке
Шрифт:
Можно найти многочисленные свидетельства в пользу того, что производительность является фундаментальным фактором, определяющим величину заработной платы, но этот вывод обычно забывается или высмеивается профсоюзными лидерами и довольно большой группой экономистов. Но этот вывод не строится на предположении о том, как они полагают, что работодатели в массе своей — добрые и благородные люди, раздающие деньги, чтобы творить добро. Он основывается на совершенно другом предположении — о том, что каждый работодатель стремится довести свою прибыль до максимума. Если люди готовы работать за меньшую сумму, чем их труд действительно стоит, он этим воспользуется. Но он скорее согласится «недоплатить» им 1 доллар в неделю, чем наблюдать, как другой работодатель «недоплатил» 2
Конкурентная борьба рабочих за работодателей и работодателей за рабочих — не так безоблачна, как может показаться на первый взгляд. Ни отдельные рабочие, ни отдельные работодатели, как правило, не бывают полностью информированными об условиях рынка труда — многие из них даже не знают средних цен и границ отклонения от них. Но если рабочий отказывается от работы, полагая, что легко найдет другую, где ему будут платить больше, такая ошибка может ему дорого обойтись, поскольку дело касается его средств к существованию: во-первых, возможно, ему не удастся быстро найти работу с большей заработной платой; во-вторых, не исключено, что в течение какого-то времени ему не удастся найти работу, даже в перспективе предполагающую такую заработную плату. Время становится основной проблемой рабочего, поскольку ему и его семье необходимо питаться — и работодатели прекрасно об этом знают. И когда рабочие взаимодействуют с работодателем через профсоюзы и требуют «стандартную зарплату» за определённый вид работ, они тем самым стараются уравнять силу сторон.
Всё это означает, что профсоюзы могут выполнять множество полезных и законных функций. Главная функция, которая от них требуется — это улучшать местные условия труда и гарантировать всем своим членам получениереальной рыночной стоимостиза их услуги.
Но профсоюзам, как показывает опыт, легко выйти за определённые законом рамки и начать проводить недальновидную и антисоциальную политику. Так происходит каждый раз, когда они стремятся зафиксировать заработную плату для своих членов выше реальной рыночной стоимости труда. Но поскольку трудовое законодательство возлагает принуждение лишь на работодателей, каждая такая попытка немедленно вызывает безработицу. Заставить работодателей выполнять предписания профсоюзов можно только средствами запугивания или принуждения.
Одно из таких средств заключается в ограничении членства в профсоюзе на другой основе, нежели проверенной компетенции или квалификации. Это ограничение может применяться в различных формах: во взимании с новых членов чрезмерных вступительных взносов; в произвольном определении квалификации для членства; в дискриминации, открытой или скрытой, по исповедуемой религии или полу; в задании некоего абсолютного предела числа членов профсоюза, а также или вытеснении с рынка не только продукции «непрофсоюзного» труда, но и даже продукции подразделений профсоюза из других городов или штатов.
Наиболее очевидный случай, когда запугивание и сила применяются для введения или поддержания заработной платы членов определённого профсоюза выше реальной рыночной стоимости их услуг — забастовка. Мирная забастовка допустима. Она является законным средством борьбы рабочего класса, хотя и таким, которое необходимо использовать лишь изредка и только в качестве крайней меры. Если все рабочие отказываются трудиться, это может отрезвить упрямого работодателя, который не сможет заменить их новыми работниками: вряд ли они, имея такую же квалификацию, согласились бы работать за ту заработную плату, против которой бастуют другие рабочие.
Но если рабочие применяют запугивание, чтобы усилить свои требования, а также проводят массовые пикетирования, чтобы никто из «старых» рабочих не мог продолжать трудиться и чтобы работодатель не мог принять на работу «новых» рабочих — их действия становятся подозрительными. Пикеты обычно используются не против работодателя, а против других рабочих. Последние желают
Так что ненависть забастовщиков к штрейкбрехерам, не принимающим участие в забастовке и продолжающим работать, в большинстве случаев не является оправданной. Если штрейкбрехеры состоят из тех, кто в действительности работать не может, или тех, кому временно платят больше денег, чтобы запугать «старых» рабочих и добиться того, чтобы они вернулись работать по старым ставкам — в таком случае ненависть закономерна. Но если эти люди — обычные мужчины и женщины, ищущие постоянную работу и желающие работать по старым ставкам, то в этом случае забастовщики желают вытеснить их на худшую работу, с тем, чтобы обеспечить себе лучшую работу. Профсоюзы поддерживают привилегированное положение «старых» рабочих только за счёт постоянно существующей угрозы применения силы.
2
Профсоюзное движение породило великое множество «эмоционально-экономических» теорий, не выдерживающих не только проверки на фактах, но даже сравнения с окружающей действительностью. Одна из них состоит в том, что «труд в целом оплачивается по слишком низкой ставке». Это разновидность предубеждения о том, что на свободном рынке цены «в целом» хронически слишком низки. Другая странная, но упорно отстаиваемая теория заключается в том, что интересы рабочих всей страны (или всех стран) в целом одинаковы и что повышение заработной платы для членов одного профсоюза каким-то неясным способом помогает всем остальным рабочим. В этом утверждении нет и намёка на истинность; более того, истина заключается в том, что как только отдельный профсоюз методом принуждения добивается повышения заработной платы для своих членов выше её действительного рыночного уровня, это немедленно ударяет по интересам всех остальных рабочих и членов других профсоюзов.
Для того чтобы представить более чётко, как это происходит, вообразим себе сообщество, в котором факты максимально упрощены арифметически. Предположим, что оно состоит из полдюжины групп рабочих и что эти группы изначально были равны друг другу по совокупной заработной плате каждой группы и рыночной ценности их продукции.
Допустим, что это следующие шесть групп: 1) фермеры; 2) рабочие розничных магазинов; 3) работники магазинов одежды; 4) шахтёры; 5) строители; 6) служащие железной дороги. Уровни заработной платы в этих группах вряд ли будут одинаковыми. Однако, каковы бы они ни были, присвоим каждой группе изначальный индекс, равный 100, в качестве базового. Теперь предположим, что каждая группа создаёт общенациональный профсоюз и способна силой добиваться выполнения своих требований не только пропорционально своей экономической производительности, но и своей политической власти и стратегическому положению. Допустим, исходя из этого, что фермеры не смогли добиться повышения своей заработной платы, зато рабочие розничных магазинов добиваются её повышения на 10%; магазинов одежды — на 20%; шахтёры — на 30%; строители — на 40%; и наконец, служащие железной дороги — на 50%.
Если условия не меняются, это будет означать, что произошёл рост заработной платы в среднем на 25%. Теперь предположим, опять же для арифметического упрощения, что цена на продукт, производимый каждой группой, вырастает в процентах на столько же, на сколько в той группе выросла заработная плата (в жизни этого не произошло бы — в том числе и потому, что затраты на труд не представляют собой все затраты, но в данном случае это не важно). Итак, стоимость средств к существованию становится в среднем на 25% выше.