Экономика в одном уроке
Шрифт:
В уравновешенной экономике каждая отрасль расширяется только за счёт других отраслей, так как в любой момент движущие силы производства ограничены. Отрасль может расширяться только за счёт привлечения в неё рабочей силы и капиталов, которые в ином случае использовались бы в других отраслях. А когда она сокращается или перестаёт расширять объём производства, это не означает чистый спад в общем производстве. Сокращение обеспечивает расширение других отраслей. Поэтому неправильно делать вывод о том, что сокращение производства в одной отрасли ведёт к сокращению общего производства.
Любое действие, таким образом, сопровождается отказом от чего-то. А себестоимость производства можно определить как сумму тех вещей, от которых
Для здоровья экономики необходимо, чтобы отмирающие отрасли могли бы прекращать своё существование, а развивающиеся расти, так как первые вбирают в себя труд и капитал, которые должны высвобождаться для растущих отраслей. И это именно система плавающих цен решает огромной сложности задачу немедленного определения того, какое количество товаров и услуг должно быть произведено — и она же решает задачу наилучшего применения труда и капитала. В воображении появляются запутанные математические уравнения, но они решаются почти автоматически системой цен, которые «просто случайны». Она решает их несравненно лучше, чем могла бы сделать любая группа бюрократов, даже если вооружить их новейшими счётными машинами. Рынок обеспечивает «голосование действием», когда каждый потребитель отдаёт свой голос (или даже дюжину голосов) за то, что он хочет — каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду… тогда как бюрократы решали бы эту проблему гораздо медленнее, и рассчитывая потребности потребителей не на основе того, что хотели бы сами потребители, а на основе того, что они посчитали для них «благом».
И хотя бюрократы не понимают системы рынка, он им мешает. Они всё пытаются усовершенствовать или исправить его, обычно в интересах какой-нибудь горестно причитающей группы пострадавших. Каковы результаты их вмешательства, мы уже знаем…
Глава XVI. Завышение товарных цен
1
Попытки удерживать цены на конкретные товары выше их рыночного курса проваливались столь часто, были столь разрушительны и сопровождались такими скандалами, что группы давления (а также бюрократы, на которых они оказывают давление) редко в открытую называют завышение цен своей целью. Заявляемые ими цели, особенно если последние предполагают правительственное вмешательство, выглядят обычно более правдоподобными.
«У нас нет намерения, — заявляют они, — поднимать цену на товар “икс” выше её естественного уровня. Это было бы несправедливо в отношении потребителей. Но мы обнаружили, — заявляют они, — что товар продаётся по цене, значительно ниже её естественного уровня. Вы же видите, что это так, раз производители не могут ничего заработать. И если мы не вмешаемся, они лишатся своего дела. Мы не можем себе позволить ждать действия так называемых рыночных сил, и ждать, пока они исправят ситуацию. Мы обязаны, — говорят они, — постоянно корректировать эти сильные, бессмысленные колебания цен».
Итак, «мы цены не завышем, мы их стабилизируем». Один из наиболее часто используемых приёмов — правительственные займы фермерам, чтобы они могли придержать свой товар и не выставляли его на продажу.
От Конгресса требуют предоставления таких займов, приводя доводы, которые большинству слушателей кажутся весьма правдоподобными. Весь фермерский урожай поступит на рынок как раз в период жатвы, а это именно то время, когда цены — самые низкие. Спекулянты воспользуются моментом, скупят весь урожай для себя и придержат его до времени высоких цен, когда продовольствие будет опять в дефиците. Но разве не фермеры должны пользоваться преимуществом более высоких цен?
Эта аргументация не подкрепляется ни теорией, ни практикой. Столь бранимые
В целом, чем более компетентно действуют спекулянты, тем больше они помогают фермерам. Ибо они обслуживают свои интересы настолько, насколько они способны предсказывать будущие цены. И чем точнее они их прогнозируют, тем менее сильными будут колебания цен.
Даже если бы фермерам пришлось бы поставить весь свой урожай пшеницы на рынок в течение одного месяца, цена в этот месяц не будет ниже, чем в любой другой. Поскольку спекулянты, узнав о действиях фермеров, в это время будут совершать наибольший объём закупок. Они будут покупать до тех пор, пока цена не достигнет уровня, при котором, с их точки зрения, исчезнет возможность получения прибыли в будущем. И если цена будет продолжать расти — они начнут продавать, как только увидят перспективу будущих убытков. Спекулянты не только не раскачивают рынок, но и сдерживают цены на товары в течение всего года.
Именно поэтому и существует профессиональный класс спекулянтов: они принимают на себя риски, освобождая от них фермеров и мельников. Последние могут выпустить в обращение контракты и отправить их на товарный рынок. Забрав деньги у спекулянтов и оставив им контракты, они оставят им и риски: спекулянты будут держать контракты, чтобы ко времени появления настоящих товаров переуступить их по более высоким ценам. Спекулянтам не нужен товар: они получают свою прибыль от изменения цен. Но раз фермеры и мельники ничем более не рискуют, то их прибыль будет зависеть от их квалификации и усердия в фермерстве или мельничестве, а не от рыночных колебаний.
Как показывает опыт, средняя цена на пшеницу и другие сельскохозяйственные культуры долгого хранения остаётся неизменной в течение всего года. В некоторые годы рост цен после сбора урожая оказывается недостаточным даже для того, чтобы оплатить складские расходы, и спекулянтам приходится субсидировать фермеров (это, конечно же, не входит в их планы).
Та же тенденция, как ни странно, относится и к предпринимателям: как класс, они иногда, вопреки своим планам, субсидируют потребителей. Во многих своих начинаниях они действуют, как участники лотереи, рассматриваемые в целом — и теряют деньги потому, что каждый из них надеется выиграть один из немногих призов. Аналогично, было подсчитано, что общая стоимость труда и капитала, выброшенных на разведку месторождений золота или нефти, иногда превосходит общую стоимость добытого золота или нефти.
Но дело выглядит иначе, когда в него вступает государство, либо само покупая фермерский урожай, либо предоставляя фермерам займ, чтобы те придержали товар. Это иногда осуществляется под предлогом поддержки «самых обычных зернохранилищ», как их называют. Но история цен и ежегодных переходящих остатков показывает, что эту функцию, как мы уже видели, прекрасно выполняют и обыкновенные товарные рынки. Когда в дело вступает правительство, то самые обычные зернохранилища становятся самыми политизированными зернохранилищами. Так как политики хотят обеспечить себе голоса фермеров, инициаторы такой политики или претворяющие её в жизнь бюрократы устанавливают «справедливую» цену на фермерскую продукцию выше рыночной цены. Это ведёт к снижению числа покупателей — и таким образом, самое обычное зернохранилище превращается в самое необычное зернохранилище. Чрезмерные запасы урожая переносятся на следующий год, и в дальнейшем продаются дешевле. Так что искусственное создание дефицита в этом году означает искусственный избыток в следующем году. И кому-то в итоге приходится платить за придерживание части урожая вне рынка.