Экономка тайного советника

Семина Дия

Я вздрогнула, вспомнив «послание» в билете, кто-то явно пытается перетянуть меня на сторону тёмных. Но Варя даже не заметила моих испуганных глаз.

— Они? Это ты про Тайную канцелярию. Прости, я малость запамятовала, а слова Натали из ума не идут. Можешь хотя бы очень-очень коротко пояснить, ну, пожалуйста! — я вдруг поняла, что мне нужно выяснить хоть немного о тех, кого стоит бояться.

— Наивная, ты моя глупышка! Есть Тайный совет, это государственное учреждение при царской семье, сейчас шесть Действительных тайных советников по разным вопросам во главе с канцлером. А Тайная канцелярия —

это другое, они занимаются самыми опасными политическими преступлениями. У них и тюрьма своя есть, своих ошибок не признают, им проще сжить со свету бедного человека, чем извиниться.

— А вот про слова Натали, поясни мне, а то, кажется я её жениха-то знаю! — мне как-то совсем неспокойно стало на душе. Столько непонятных государственных слов, и всем до меня есть дело?

— От её жениха вообще держись как можно дальше, он очень опасный. Если дорвётся до власти, то мы и чихнуть не посмеем. Хотя и сейчас чихаем и оглядываемся. Все они хороши. Как наш старый-то канцлер в прошлом году простудился, так все и сорвались с цепи за его место, говорят, что он уже не жилец, кровью харкает. Тут и секретов-то нет, об этом сплетни и слухи в каждой избе уже год перемалывают, но за них Тайная канцелярия, как раз и забирает. Страшно, что смута может приключиться. В Тайном совете князь Разумовский вместо болеющего канцлера ведёт все государственные дела. Ух лютый, он на своей службе денно и нощно, все его боятся. И против него выступает Тайная канцелярия во главе с папашей Натали, который тоже мечтает о втором кресле царства, а этот Курский его правая рука. Он к тебе не в первый раз приходит… Вот Натали и бесится.

Голос Вари понизился до шёпота, отчего стало ещё страшнее, но, кажется, я начинаю понимать, что происходит. Ульяна и её магия очень бы помогли кому-то из этих «группировок», а Натали РЕВНУЕТ!

— Варя, я теперь понимаю, что случилось! Курский, наверное, расспрашивал обо мне, может, и пытался поговорить, ему-то мои способности нужны. А Наташка приревновала! Ёлки-палки! Это же она меня теперь точно со свету сживёт.

— Она об Александре мечтает, но судя по разговору, её удел Курский, но он красивый. Очень серьёзный, но жестокий. Я бы побоялась за такого замуж пойти. Александр, хоть и цесаревич, но очень душевный и милый. Все девочки от него без ума. Даже на Алексея смотрят, а видят старшего брата.

Вот так политический ликбез плавно перешёл в обычный девичий разговор о первых женихах царства. Только мне эта лёгкость бытия настроения не добавила. Вспомнила, как на меня смотрел Курский — скорее брезгливо, чем с интересом. Натали нечего бояться, я ей не конкурентка. Но доказывать этой дурочке бесполезно. Она вбила себе в голову, как типичная ревнивица и теперь будет ревновать своего жениха к каждому столбу и я первый не столб, а яркий фонарь, скоро мне камнем-то и прилетит.

Глава 19. Жених?

С кухни принесли чай и с купленными пирогами устроили вечернее чаепитие. Очень много тем для обсуждения осталось, вот только мне больше не хочется ни о чём говорить. Тут как в суде, каждое слово против меня, легко потерять доверие Вари.

— Мне почему-то кажется, что всё устроится, обещаю, что стану неприметной. Натали на глаза не попадусь.

А потом что-то придумаем. Идеи же есть. Что-то да получится!

— Дай бог! Завтра утренняя служба в соборе, а после сразу в салон, дошьём твоё платье, вот только с причёской что делать? Парик слишком дорого.

— Накручу папильотки, сделаю укладку, никто и не поймёт, что у меня короткие волосы, зато мыть можно хоть через день, а не раз в неделю.

— Тоже верно. Но длинная коса — это символ целомудрия! — прошептала Варвара, не желая меня обидеть, а я лишь махнула рукой.

— Мне замуж не выходить, а для работающей женщины, такая стрижка гораздо удобнее. Осталось дошить платье, потом не опозориться на балу, вот и всё, что от меня требуется. Потом с домом начнём решать вопрос, с работой! Справимся!

— Да, конечно! Ты молодец, что с таким оптимизмом смотришь на жизнь. Вот увидишь, всё наладится.

Она меня или себя уговаривает?

— Я тоже так думаю, но лишний раз выходить из комнаты не хочу, чтобы не поймать опять неприятности на свою голову.

— Да тут осталось-то день-два, после выпуска только что, куда тебе на постой определиться? Подумаем.

Вот об этом я пока думать и не могу, точнее, не имею ни малейшего представления. Мадам Бланш уже намекнула, что не прочь заполучить такую терпеливую и опытную швею. Моя работа ей очень понравилась, и я уже заплатила всего чуть более рубля, за ткань и кружева. По сути, именно готовое платье стало тем самым выпускным экзаменом, и я готова сказать её «Да», но после того как утрясу все неприятности, связанные с долгом. Очень надеюсь, что именно эта работа станет моей.

Опыта у меня достаточно, но я не модельер и не швея, любитель. Но с вышивкой на ты, потому что инвалиду, что ещё делать долгими вечерами, от телека уже выть хотелось. Но я и одежду шить умею, на курсы ходила в молодости. Может быть, и подойдёт мне вариант сидеть в комнатке и штопать, вышивать, кроить и разглаживать. Но Варе пока не решилась эту идею раскрывать.

Следующие два дня я снова провела в швейной мастерской, но уже одна. У Варвары Степановны оказались дела в институте, многие девицы съехали из общежития, и пора наводить порядок в опустевших комнатах.

А утром во вторник, когда я только собралась примерить свой наряд с новой парой простых туфелек, меня срочно вызвали в канцелярию Института.

— Варвара Степановна! Проводите меня, очень волнуюсь, — прошептала в дверь комнаты, где моя наставница меняла шторы с младшей служанкой.

— Да, конечно, мне тоже нужно туда забежать по делу, пойдём!

Через несколько минут, пробежав по улице в главный корпус Института, я получила какую-то странную карточку для подписи.

— Варя, прочти, это что?

Она быстро пробежала взглядом по красиво написанным строчкам. И «перевела» на понятный язык:

— Написано, что приказом от Тайной канцелярии, твой долг передаётся в казначейство. А тебе предстоит прибыть на беседу в четверг 10–00 поутру. И адрес. Это ж они твой долг на себя взяли, простили! Может, работу дадут. Повестка на собеседование же, не на допрос, может, и не страшно. Ох! Накаркали мы с тобой, разговорами. О них даже думать-то нельзя, а мы говорили…

Варя заметно испугалась. Чего уж обо мне говорить.