Экопсихология. Парадигмальный поиск
Шрифт:
Заключение к разделу 1. Формопорождение как принцип изучения и как принцип бытия психической реальности: гносеологический, онтологический и трансцендентальный аспекты
Собственные исследования А. И. Миракяна (1999, 2004), а также проведенные под его руководством исследования порождения движения и стабильности объектов на непосредственно-чувственном уровне восприятия (Панов, 1996, 1998; 2004) позволяют по-иному подойти к осмыслению понятия «формопорождение», поскольку благодаря этим исследованиям оно обретает тройной смысл: гносеологический, онтологический и трансцендентальный.
В гносеологическом – традиционном – смысле понятие «формопорождение» синонимично понятию «формообразование» и обычно обозначает процесс перцептивного отражения пространственных свойств окружающего мира как процесс формирования их пространственного образа посредством преобразования пространственной формы данного объекта в ощущение (образ) этой формы. Исходной предпосылкой для такого понимания формопорождающего акта является явное (сетчаточно-моторная
Психический процесс восприятия (простейший феномен психики) как объект исследования эксплицируется здесь не в своей непосредственной данности, а опосредованно – в форме предметного содержания исследуемого психического акта, в данном случае в форме гносеологически представленных в этом акте пространственных свойств и отношений окружающей среды, которые подлежат восприятию и которые, вместе с тем, в логической процедуре исследования выступают как имплицитная самость (Миракян, 1999, 2004), то есть как уже отраженные, ранее познанные свойства окружающего мира, противостоящие субъекту восприятия в качестве объекта восприятия. А с другой стороны, психика как объект исследования представлена здесь в собственной, ставшей форме, то есть в виде актуально протекающего непосредственно-чувственного процесса психического отражения (восприятия) и перцептивного образа как его продукта.
Процесс восприятия здесь рассматривается как процесс, происходящий между субъектом восприятия и пространственно-предметными свойствами окружающего мира как объектом восприятия. Однако эти пространственные и предметные свойства окружающего мира рассматриваются в контексте отношения «субъект восприятия – объект восприятия», то есть как исходно известная данность тех или иных отдельно вычлененных свойств и отношений (формы, величины, движения и т. п.), гносеологически противопоставленная перцептивным свойствам субъекта восприятия. Содержание таким образом эксплицируемого процесса восприятия определяется предметностью (имплицитной самостью) объекта восприятия. Если речь идет о восприятии «формы» предмета, то и в качестве содержания процесса восприятия будет рассматриваться «форма», а не «удаленность», например.
Понятно, что субъектом психической реальности в данном случае выступает человек, то есть первый компонент системы «человек – окружающая среда», который может рассматриваться с позиций его существования:
– как существа биологического (физиологического), и тогда мы имеем физиологические и психофизиологические подходы к изучению процесса восприятия;
– как существа социального, и тогда процессы его восприятия рассматриваются в контексте и исходя из представления о его деятельности или общении как сущностных характеристик человека социального;
– как существа духовного, и тогда процессы восприятия и вообще познания рассматриваются исходя из постулата, что чувства и разум – это проявления души человека, которая дана ему Богом [20] .
Однако теперь, когда мы показали, каким образом возможно порождение актуальной формы психической реальности (в виде порождающего процесса восприятия) как особой формы бытия, переживающей все этапы ее становления от порождения до завершения (т. е. перехода в иную форму бытия), мы должны сделать следующий шаг в понимании «человека» как компонента системы «человек – окружающая среда». Дело в том, что принятие психики в качестве особой формы бытия, то есть такой же, как живая и неживая природа, позволяет и даже заставляет нас считать человека также существом психическим в дополнение к его статусу существа биологического, социального и духовного.
20
А. И. Миракян показывает, что «Мальбранш и Беркли использовали феномен константности восприятия для доказательства существования обманов зрения, поскольку изображение на сетчатке глаза изменяется по закону угла зрения и уменьшается при удалении от наблюдателя, а восприятие его величины соответствует физической величине объекта. Отсюда, считали они, с необходимостью следует вывод о том, что данные о величине, форме и других свойствах предметов мы получаем не через зрение, а через душу, вложенную в нас Богом» (Миракян, 1999, с. 73).
Поэтому появляется второй смысл понятия «формопорождение» – онтологический, обозначающий в данном случае акт превращения объектной (физической, предметной) «формы» существования пространственности воздействия (в данном случае – пространственных свойств светового потока) в «форму» психическую, то есть из глобально непроявленных свойств принимаемого сетчаткой воздействия в определенную «форму психического процесса» образования анизотропных отношений и, соответственно, в структурно-процессуальное состояние данной зрительной системы. При этом посредством структурно-процессуальных анизотропных отношений будет происходить фиксация «идентичности» и «неидентичности (взаимного различия)» структурно-процессуального состояния зрительной системы в разные моменты и в разных пространственных позициях приема воздействия, что, собственно,
При этом термин «инвариантность» в данном случае требует уточнения. «Инвариантность», о которой говорит Дж. Гибсон (1988), относится к пространственным свойствам светового потока («строя»), сохраняющимся, несмотря на его изменения как проксимальной стимуляции. Но Гибсон обходит стороной вопрос о том, посредством какого процессуального механизма происходит преобразование этой «объективной» инвариантности светового потока в «субъективную» инвариантность ощущения стабильности и движения объектов и их пространственных отношений. Нашим же предметом исследования является порождение инвариантности состояний зрительной системы, обеспечивающих возможность порождения восприятия пространственных свойств на основе их проксимального отображения.
Онтологический смысл процесса восприятия как процесса формопорождения состоит в данном случае в том, что порождению подлежит не гносеологически заданная пространственно-предметная форма воспринимаемого объекта, а феноменально представленная форма (феноменология) собственного протекания самого процесса восприятия как некоей формы бытия. Поэтому пространственные свойства объекта восприятия при таком подходе становятся относительными, так как начинают определяться не только и не столько собственными (объекта) свойствами, сколько свойствами данной зрительной системы, с одной стороны, и функциональными потребностями человека как субъекта восприятия – с другой. Можно сказать, что предметные свойства и отношения окружающего мира как объект восприятия, образно выражаясь, размываются. Объектом восприятия становится, как показывает В. А. Барабанщиков (2001, с. 111–112), сама ситуация восприятия, включающая свойства и окружающего мира, и самого субъекта восприятия [21] : «Объект восприятия – интегративное образование, включающее разнородные элементы индивида и среды, объединенные общностью места и времени их существования, объективными связями (причинно-следственными, генетическими, структурными, функциональными и др.) и отношениями, в том числе потребностями субъекта и возможностями их удовлетворения. Речь идет о форме единства индивида и среды, которая неплохо описывается в терминах "ситуации" (Argale, Pumham, Graham, 1981; Lewin, 1935; Magnusson, 1981), "жизненного пространства" или "мира" (Голд, 1990; Рубинштейн, 1973; Lewin, 1935; Uexkull, 1955), выражающих способ объединения разнонаправленных "сил" и потенций в некоторое целое, в котором цементирующая роль и инициатива принадлежат индивиду. Это – его ситуация (мир), а не ситуация (мир) вообще. Объект-ситуация изначально противоречив и парадоксален: он включает в себя воспринимающего и одновременно противостоит ему как нечто внешнее, иное. Одной его стороной оказываются условия жизни, другой – их восприятие и оценка человеком, включенным в ситуацию. Логика развития объекта-ситуации основана на приоритете внутренних связей над внешними, преобладании центростремительных сил над центробежными, динамики над статикой. Осуществляя восприятие, субъект конструирует свое бытие, одновременно подчиняясь ему. Соответственно объект восприятия оказывается и детерминантой (вернее, системой детерминант), и результатом активности субъекта». Нетрудно заметить, что данные рассуждения В. А. Барабанщикова близки к нашим рассуждениям о том, что лежащее в основе гносеологической парадигмы отношение «субъект восприятия – объект восприятия» не позволяет проникнуть в собственную природу процесса восприятия на непосредственно-чувственном уровне его порождения. В реальных условиях в качестве «объекта восприятия» выступает совокупность свойств и отношений пространственной среды, что заставляет нас рассмотреть вопрос о необходимости использования в качестве исходной предпосылки отношения «субъект восприятия (шире – человек) – окружающая среда».
21
Прошу прощения за повтор цитаты.
Третий – трансцендентальный – смысл понятия «формопорождение» задается использованием принципа формопорождения как исходного основания для разработки априорной и апостериорной моделей порождающего процесса на основе структурно-процессуальной анизотропности строения и функционирования зрительной системы. Принцип формопорождения выступает здесь в роли такого исходного основания, которое является общим для разных форм бытия, включая психику. По этой причине этот принцип как исходное основание, во-первых, имеет трансцендентальный характер по отношению и к свойствам субъекта восприятия, и к пространственно-предметным или иным свойствам объектов, подлежащих восприятию. И, во-вторых, он может быть использован в этом качестве не только для зрительного восприятия, но и для любых других видов психических реальностей, а именно психических состояний и сознания как частных форм психической реальности вообще.