Экс-супруг. Ушел навсегда
Шрифт:
Но я уверена, что Мирон ничего об этом Василисе не сказал. Так что, и я сделаю вид, что все в порядке.
— Да, конечно. Я сейчас спущусь. Через пять минут.
— Буду ждать внизу, — женщина уходит, а мои уголки губ опускаются, и я хлопаю дверью.
Проклятье…
Прикрываю глаза и сжимаю ладони в кулаки до боли.
Что теперь делать? Что мне, черт подери, сделать, чтобы он поверил, что все не так, как он думает?..
Подумать только… Он спас мне жизнь. Если бы он не возвращался, то я бы погибла, а он всегда
Кошмар просто. Могу представить его ужас, когда он увидел меня.
Перед тем как спуститься, я делаю ему звонок.
Не отвечает.
Почему-то я уверена, что он специально это делает. Ему достаточно того, что я звоню, а значит жива. Чувствую себя душевно больной под надзором.
После завтрака я иду гулять в сад, брожу рядом с домом, и вот уже в которой раз замечаю, что Василиса выглядывает из окон, вероятно, чтобы знать, где я и что делаю. Что он ей все-таки сказал?
Продолжаю свои попытки дозвониться до него, но вскоре не выдерживаю и пишу сообщение:
«Когда ты вернешься? Нам нужно поговорить. Ты сам так сказал».
Не ожидала, что ответ придет так скоро, и что он вообще будет:
«Буду после обеда».
Строчу сообщение следом:
«Почему ты не хочешь поговорить со мной по телефону?»
«Мне не о чем говорить с тобой сейчас. Поговорим, когда я вернусь».
По спине бежит знакомый холодок, словно Мирон снова отключил свои остаточные чувства, и мы вернулись на исходную.
Набравшись терпения, я возвращаюсь в дом и обещаю себе, что спокойно дождусь его. Потом я ему все еще раз объясню и, конечно же, поблагодарю за то, что спас меня. За свое и за спасение нашего ребенка я готова простить ему все, что было. Честно.
Войдя в нашу комнату и не нарочно бросив взгляд на прикроватную тумбочку, я только сейчас замечаю, что на ней больше нет моих лекарств. Все пропало.
Глава 36
Время до обеда тянется просто безбожно. Я уже успела обойти весь сад, перебрать вещи в шкафу, перекусить и даже поболтать с Мариной. А его все нет… Если честно, то я рассчитывала, что он все-таки вернется пораньше, чтобы поговорить со мной.
Сейчас сижу на кухне и пытаюсь всячески его оправдать, да и себя тоже. Ужасно получилось вчера…
Уже второй час дня пошел, а его все нет, но только я собираюсь снова его набрать, вижу из окна, как он въезжает во двор.
Возвращаюсь в кухню, сажусь за стол и делаю вид, будто все в порядке и я не на диких нервах.
Он сразу приходит на кухню, находит меня все тем же пустым взглядом, которого я больше не могу терпеть. Неужели он даже не допускает мысли, что я могу говорить правду?
— Поговорим?.. — роняю я тихо.
Мирон сразу отводит глаза в сторону и предпочитает молчать.
— Я не…
— Ты можешь
— Нет! — ударяю ладонью по столу. — И я даже могу тебе доказать! Сказать причину, по которой я никогда бы так не поступила. Я бы не…
— У меня и так уже есть доказательства. Я их получил.
— О чем ты?
На что муж кривит свое лицо, качая головой.
— Ты с ума сходишь со мной, Лиля… — обреченно выдыхает Мирон. — Жизнь со мной тебя отправила.
— Может, и так, но я…
— Больше не нужно ничего говорить, — пятится, после чего бесцеремонно покидает кухню.
Тяжело сглатываю и подвисаю примерно на минуту, а затем срываюсь вслед за мужем. Нахожу его в комнате и цепенею от зрелища.
Мирон смотрит на меня, но быстро отворачивается, продолжая заниматься своим делом.
— Это конец, Лилия.
— Что это значит?.. — смотрю на него собирающего чемодан, а саму всю трясет.
— Ровно то, что ты подумала, — бьет наотмашь этими словами. — Съезжаю сейчас, на развод уже подал.
— Что? Развод? Почему?..
Муж резко застегивает чемодан и выпрямляется.
— Не удивляйся, — спокойно выдает и одаривает меня своей коронной ледяной улыбкой. — Ты знала, что так будет.
А вот и мой главный страх в действии. Но я не верю ему. Нет… Нет!
— Не удивляться?.. — делаю судорожный вздох, в то время как слезы застилают обзор передо мной. — Ты говоришь мне «не удивляться»? Ты сам… САМ мне говорил, что не хочешь развода!! — вскрикиваю я. — Разве нет? Я видела страх в твоих глазах каждый раз, когда я только заговаривала об этом. Я думала, что нужна тебе! Нет?! Отвечай! — подбегаю к нему, готовая врезать от души.
Уже не важно: верит он мне или нет. Дело в том, что он сволочь, которая попользовалась мной, а теперь выкидывает как вещь ненужную!
— Я все уже решил, — ровным тоном.
— Еще несколько дней назад ты…
— Еще несколько дней назад я пытался убедить себя, что у нас получится. И я почти убедил. Но я ошибся.
Каждое его слова как пуля. Только я не умираю.
— Наш брак, значит, ошибка для тебя?
— Мне жаль, Лиля, — зацикливает на мне свой взгляд, изображает сожаление. — Жаль, что у нас все так было. Это нужно закончить. Сейчас. Ни через месяц. Ни через еще один год. Именно сейчас.
— Да ты… ты… — всхлипываю, накрывая рот ладонью. — Ты чудовище… Ты жестокое чудовище… Ты снова… Снова сделал это… Заставил поверить себе, а потом…
— Лиля…
— Ты никогда не испытывал ко мне никаких чувств! Ты нагло лгал мне в лицо, чтобы успокоить! Ее бы ты не бросил! Что бы она ни сделала!
— Не впутывай ее. Она мертва.
Резко отступаю к прикроватной тумбочке, хватаю с нее светильник, выдергиваю его со шнуром и швыряю в стену, разбивая вещь в хлам с сильным грохотом.