Экс. Дилогия

Ганжа Павел Александрович

Пленник фыркнул. Но фыркнул как-то... обреченно.

– Так что давай договоримся, - продолжил Смит, - ты нам честно и откровенно отвечаешь на все вопросы, а мы не станем тут театральные постановки устраивать, играть в еретиков-грешников и святую инквизицию. Зачем ерундой заниматься, и время потеряем, и устанем, и полы испачкаем, хоть они тут земляные. И тебе неприятностей доставим.

– Про инквизицию - смешно, - хмуро заметил Вайс.

– Вон, насколько ты осведомленный. В курсе, кто мы, как нас называют за глаза внутри ведомства. Надо поделиться информацией. Согласен? А то начнешь из себя героя-партизана корчить, придется...

к крайностям прибегать. Чего, откровенно говоря, не хочется.

– То-то, я гляжу, подготовились... к крайностям.
– Пленник бросил взгляд в сторону, разложенных на столе загогулин.
– Правда, я не совсем понимаю, зачем вам эта бутафория. Попугать дилетанта?

Радулеску усмехнулся. Их с полковником расчет на создание нужного драматического эффекта не вполне оправдался. Вайс оказался тертым калачом, махом раскусив задумку.

Однако Смит признаваться даже в столь несущественной ошибке не стал, чтобы не упускать психологического преимущества и не сдать ни миллиметра в тонкой словесной борьбе. Полковник тоже натянул улыбку, в отличие от Тадеуша - широкую, до ушей - и пояснил:

– Традиция. Обстановка... должна соответствовать. В оружейной непременно стоят стеллажи со стволами, в кабинете у дантиста есть аппаратура для лечения зубов, а тут... сам видишь.

– Угу.

– Ну, что мы договорились? Или будем суету разводить, партизана-мученика и доброго-злого следователя изображать?

– Договорились, - выдавил из себя пленник.

– Отлично. Тогда вы пока с капитаном пообщайтесь на биографические темы, а я отлучусь ненадолго.

Полковник поднялся по лестнице, откинул дверцу, и выбрался из бункера. Или блиндажа - как посмотреть. Смит не особо разбирался в фортификационной терминологии, но данное сооружение - углубленное в почву на глубину четырех метров, с земляным полом, каменными стенами и бетонным потолком, сверху покрытое дерном - предпочитал именовать бункером. Именно из-за стен и потолка. Хотя снаружи ничего не предвещало бетонной начинки помещения. Вообще, сооружения под землей не предвещало. Холмик, заросший кустами и травой, и только. Когда полковник впервые увидел этот образец партизанского зодчества, помнится, возникло некое восхищение. Могут же, черти! А ведь этот бункер далеко не самый крупный. И у Волков есть побольше. А у некоторых отрядов имеются чуть ли не подземные крепости с разветвленными коммуникациями. Выковыривать мятежников из подобных нор - дохлый номер. То-то федеральные силы который год не способны с сепаратистами на планете управиться.

Однако восхищаться снаружи - одно, а сидеть внутри - другое дело. Находиться в бункере полковнику не нравилось, и он подозревал, что Вайсу кособочиться под землей на лавке было еще веселее. Кстати, с учетом данного факта допрос пленника проводили именно внутри, под землей. Во глубине лаурских руд. Смит и вылез-то из норы на белый свет без особой надобности, лишь для того, чтобы свежим воздухом подышать, отдохнуть от "традиционной обстановки".

От посторонних мыслей полковника отвлек дежуривший рядом с бункером Вацлав. Вернее, вопрос телохранителя.

– Вы в порядке?

Смит обнаружил, что, задумавшись, застыл у открытой дверцы и пялится на бугорок над бункером. И пялится, очевидно, давно, не одну, и не две минуты. Что со стороны, наверное, выглядело странно. Полковник встряхнулся, задвинул дверцу и упокоил Вацлава:

– Более чем.

А затем добавил:

– Слушай, по той подборке,

я тебе дополнительное поручение давал, ты с ребятами переговорил?

– Да.

– Персонал отобрал? Что, смогут они за нужными людьми плотно присмотреть? Не спалятся? Или мне лучше на данную тему парней Тадеуша определить?

– Отобрал. Но на сегодняшний день, не все могут присмотреть. Вернее, присмотреть смогут не только лишь все, не каждый сможет это делать.

Смит воззрился на телохранителя.

– Вацлав, ты меня пугаешь.

– Почему?

– Ты себя бы стороны послушал...
– Полковник покачал головой.
– Иногда ты ясно и лаконично изъясняешься, но порой такую хрень косноязычную завернешь - впятером не размотать.

– Да я, вроде...
– начал Вацлав, но Смит перебил:

– Не мучайся с формулировками, Демосфен, я понял, что ты хотел сказать.
– Полковник помял губы.
– Отправь лучше кого-нибудь за водичкой, что-то у меня глотка пересохла в этой дыре.

– Хорошо.

Дождавшись гонца с фляжкой, полковник с удовольствием напился. Вернул полупустую тару и вздохнул:

– Ох, не хочется, но надо... Полез я обратно, там без меня уже соскучились, наверное. Вацлав, люк за мной задвинь, пожалуйста, чтоб интимную атмосферу не нарушать.

Вернувшись в бункер, Смит первым делом задал сакраментальный вопрос. Из разряда философских:

– Ну, что?

– Кое-что рассказал интересное, пока без подробностей. Фамилии и прозвища подельников назвал, контакты, с которыми общался в отрядах Юго-Запада и Востока - тоже.

– Проверял?

– В целом информация соответствует.
– Радулеску хлопнул по листам лежащей на столе бумаги.

– Заказчики и связи на Ньюланде?

– Тут у нас проблема. На данную тему общаться не желает. И, в целом, начал упорствовать, дальше каяться не рвется.

– Пошто так?
– удивился Смит и обратился к Вайсу: - Михаил, ты чего вдруг обратку включил, милый мой? Договорились же, вроде, что мы не станем партизан-героев изображать и излишествами разными нехорошими заниматься. Взялся исповедоваться, будь любезен, продолжай. А то некрасиво.

– Я обратку не включал, - пробурчал пленник.

– Разве? В отказ-то пошел?

– Он не совсем в отказ пошел, - пояснил вместо Вайса Тадеуш.
– Дополнительные условия выдвинул.

– Чего?!

– Денег хочет. Просит заплатить ему за информацию. И готов работать на нас. Опять же, за определенный гонорар.

– Во, дает!
– от восхищения наглостью пленника Смит прищелкнул языком.
– Учись, Тадеуш, как настоящие профи себя подать могут при полном отсутствии козырей. Сидит примотанный к лавке, потроха отбиты, положение - хуже не придумаешь, а еще дополнительные условия выставляет. Красавчик!

Капитан согласно хмыкнул.

– Не то слово.

– И много просит?

– Пока не обсуждали.

– И не будем!
– отрезал Смит.

Напускная веселость слетела с полковника. Он вплотную подошел к Вайсу и заглянул пленнику в глаза.

– Голуба моя, ты с какой радости решил чего-то тут выдвигать? Подумал, раз тебе кишки по стенкам не разматывают, а вежливо общаются, значит наглеть нужно и свои условия ставить? Напрасно. Элементарно не очень хочется время терять и антисанитарию разводить. Да, и вообще, подобные методы мне не по душе. Но если ты сильно попросишь, придется пойти навстречу и организовать маленький пыточный кабинет. Тебе это надо?