Ёксель-моксель!
Шрифт:
[Бойцы, энергично приплясывая, сумбурно м утузят друг друга; рефери не находит себе места, дабы не угодить под удар; публика неистовствует...]
М и л а ш к и н [восторженно.]:
– Вот это кардебале-ет(!!), уважаемые телерители! И отку-уда только си-илы?!!
А н у с [пародийно .]:
–
М и л а ш к и н [пресекающе.]:
– Да заткни-ись(!!!) ты! Чего передразниваешь?
А н у с [смиренно.]:
– Мольцу-мольцу.
М и л а ш к и н [вдохновенно.]:
– Ну-у-у арти-и-исты-ы!! А защита у обоих... занаве-е-есистая-я! Особенно у на-а(!!)шего-о! Вакуум-то насто-о(!!)лько занавесистей этого обмылка! Опупе-е-еть!..
[По ходу боя обессиленный Чмоки наступает на ласты рефери. Саломаслов же, сквозь пелену визуально улавливая лицо соперника, бьет со всей мочи и... Попадает в челюсть тщедушному старикашке – арбитру , сшибая его с ног наповал. Танковый шлем улетает за пределы ринга, на финише нахлобучившись на голову несказанно возгордившейся сим фактом Бастилии Захаровны.
Рефери под исполняемый на рояле в инструментальном сопровождении траурный марш агонизирует, трепеща нацеленными в купол ластами. На ринг неуклюже взбирается разухабистая компания фельдшериц скорой помощи. Публика онемевшая, команда Саломаслова в глубоченной прострации ... ]
А л ю м и н ь е в и ч [в бешенстве в микрофон.]:
– Ты нашиша, гаденыш, рингового рефери зажму-ури-и-ил-л?!!!
М и л а ш к и н [изумленно.]:
– Вот э-это уда-ар! Похоже, уважаемые телезрители, старикашка намертво склеил ласты!
А н у с [поддакивающе.]:
– Сиклеиль-сиклеиль, похозе. Зацем дедушьку по морьде?!
М и л а ш к и н [разгневанно.]:
– Да заткне-ешься ты наконе-ец(?!!), анусина бездонная!
А н у с [смиренно.]:
– Мольцу-мольцу. Хьрен вась - рюсских - разьбересь: то "ни мольци", то "мольци"...
[В атмосфере всеобщего траура самая вульгарная из веселящихся разбитных фельдшериц при их энергичной моральной поддержке пытается оживить рефери производством искусственного дыхания, выполняя его знойно-эротично с награждением бездыханного старикана глубокими затяжными поцелуями.
Понурый Саломаслов, свесив плетьми руки, скорбит безутешно. По его щекам струят горючие слезы.]
А л ю м и н ь е в и ч [в микрофон в полный голос.]:
– Не плакай, сынок. Ты ж мужик! А я тебе в тюрьму буду переда-а-ачки
С а л о м а с л о в [всхлипнув, плаксиво.]:
– Хочу-у-у.
А л ю м и н ь е в и ч:
– А масла касторового?! Тож самодельного.
С а л о м а с л о в:
– Хочу-у-у.
А л ю м и н ь е в и ч [восторженно.]:
– А помнишь, как мы с тобою у меня на даче обожрались этим самым маслом, а потом всю ночь напролет как отпетые мудозвоны тусовались?!
С а л о м а с л о в [ностальгически разулыбавшись.]:
– По-омню-ю-ю...
[Рефери наконец-то возвращается к бытию, с удовольствием отвечая разбитной реаниматорше лобызаниями, обниманиями и эротическими телодвижениями...]
Н е з а м у ж н и й [восторженно через мощную акустику на весь зал.]:
– Во-от те и коки с кокаином, вот вам и огурцом по помидорам, вот мне и вместо жваки пластилин!
Ну и куде-е-есница-а!! Оживи-ила-а!!! Лакомится старый огрызок!
А н у с [в унисон.]:
– О-о-о(!!!)т холо-осая-я! Совисем как плёститу-у-утка-а!!
М и л а ш к и н [крайне возмущенно.]:
– Ты чего-о горо-о-одиш-шь?!! Мы ж в прямо-ом эфи-и-ире-е!!! Прикуси-и язы-ык(!!!), горбатый сын горбатого верблюда!
А н у с [торопливо.]:
– Мольцу-мольцу! Горьбатий син горьбатова верьблюдика совисем-совисем отькусиль сивой язьик и... сьель!
[Все ликуют! Медички под бравурную музыку с недюжинным трудом выносят с ринга носилки, на коих возлежат в обнимку счастливые рефери и его разбитная спасительница.]
Н е з а м у ж н и й [ через аудиосистему дворца спорта.]:
– Мы тут, это ну... Пораскинули мозги-и всяко-разно, посоображали, помараковали, покумекали, обратно скучковали мозги... и-и-и... Похоже, у старикана наклюнулись семейные отношения! И мы нашли ему замену!
Встреча-а-айте-е-е!!! Легендарный Бинго-Бо-о-онго-о-о!!! О-о-он(!!!) теперь судья Чмоки и Вакууму!
[На ринге появляется гиг антский кофейнокожий африканос, облаченный в черную форму эсэсовского офицера. На треугольнике выглядывающей меж распахнутыми отворотами кителя белоснежной манишки малиновая бабочка. От образа предыдущего рефери лишь ласты и дорожный знак "кирпич" на заднице ... В довершение к портрету в полный рост: мордастая физиономия предводителя уличных хулиганов, седая шевелюра и впридачу к ней такого же колера усики-щеточки фасона аля Адольф Гитлер, в правой ручище классический стек для верховой езды, в левой - золотистая ручная мясорубка...]