Эксклюзивный мачо

Полякова Татьяна Викторовна

Зазвонил мобильный, и я услышала голос Лялина:

– Ты меня искала?

– Ага, но ты в руки не давался.

– Не поверишь, но я иногда работаю.

– Везет же некоторым, а мне себя совершенно нечем занять.

– Я тут посмотрел кое-какие бумажки, с людь­ми поговорил… – продолжил Лялин. – Картина, знаешь ли, безрадостная. Девица вела веселую жизнь, знакомых пропасть, но среди них никого из тех, кто был на яхте.

– Я почти уверена, что Лапшин и Анна были знакомы раньше.

– И откуда эта уверенность?

– Просто интуиция, – вздохнула я.

– Хорошо.

Если они хоть раз были на людях…

– Может, они умнее, чем мы думаем.

– Ерунда. Если они проявляли повышенные ме­ры безопасности, выходит, на то имелась причина.

– Конечно, имелась, – усмехнулась я. – Лап­шин женат.

– Это не повод, чтобы отказывать себе в удо­вольствиях. Даму требуется обольстить, следова­тельно, ужином ее накормить ты просто обязан. Та­кой человек, как Лапшин, подружку в дешевое кафе не поведет, не потому, что слишком щедр, а просто к ним не приучен. Сегодня же пошлю ребят по всем дорогим кабакам с их фотографиями. Либо он заду­мал устранить ее еще в первый день знакомства и оттого не показывался на людях. В этом случае он просто психопат, не могла же она сразу допечь его настолько. Либо мы найдем человека, который ви­дел их вместе.

– Надеюсь, он не психопат. А у тебя есть его фотография?

– Обижаешь, – буркнул Лялин и отключился, а жаль, я бы еще немного поговорила с хорошим че­ловеком.

Уставший Сашка заспешил к дому. Я проявила сострадание и взяла его на руки. Дома мы завалились спать, я на диване, Сашка в кресле, он, из-за того что устал, а я по той причине, что не придумала, чем себя занять. Когда стоит выбор: посмотреть телевизор или соснуть, я всегда выбираю здоровый сон.

Разбудил меня телефонный звонок, я открыла глаза и обнаружила, что успело стемнеть. Сашка громко тявкнул, призывая меня снять трубку, что я и сделала с некоторой неохотой. Голос Вешнякова звучал так, точно его обладатель стоит одной ногой в подземном царстве.

– У нас неприятности, – лаконично сооб­щил он.

– Меня посадят уже сегодня?

– Слава богу, нет. Но новость скверная.

– Да не тяни ты, – попросила я, с трудом спра­вившись с зевотой.

– Райзман убит, – огорошил он меня. – За­стрелен час назад на ступеньках своего магазина.

– Черт! – выругалась я. – Вот черт… идиотка.

– Ты?

– Кто же еще? Ведь могла бы сообразить…

– Наверное, я тоже идиот, – запечалился Веш­няков, – потому что ничего не понимаю.

– Чего не понять, – отмахнулась я. – Райзман не желал назвать мне имя любовника Гориной. Он опасался, что тому это не понравится.

– И тому это до такой степени не понравилось, что он подстраховался. Теперь Райзман вообще ни­чего не сможет сказать, – продолжил Вешняков. – Да, дурака сваляли по-крупному. Ну надо же… так сглупить… Ладно, хорош самобичеванием занимать­ся. Давай приезжай, адрес знаешь?

Я вскочила, натянула джинсы. Сашка, понаблюдав за мной, торопливо забрался в сумку и жалобно поглядывал оттуда. Пришлось взять его с собой.

– Будешь ждать в машине, – предупредила я, заводя мотор.

Антикварный

магазин находился в трех шагах от Соборной площади, и, хотя это практически центр города, место особо оживленным не назовешь. Сам собор в стороне, в тени огромного парка, а магазин в Митрофановом переулке, там вообще тишь да гладь, три особняка по правую руку и четыре по левую, занятые крупными фирмами, далее овраг с ручейком, гордо именующийся Красной речкой. Фирмы уже не работали, и в свете уличных фонарей темнели за­решеченные окна. Я бросила машину на площади, дабы не привлекать внимания. Сашку пришлось взять с собой, стоило открыть дверь, как он начал жалобно скулить.

Возле поворота в переулок и в самом переулке выстроилась вереница машин. Справа толпились человек тридцать, из тех, что любят толпиться по поводу и без повода, слева возле магазина группа людей гораздо меньшая по численности, которым здесь положено было находиться по долгу службы.

– Привет, Детка, – услышала я, и из темноты выплыл Валера, мой старый знакомый, хроничес­кий оптимист.

– Привет, – ответила я.

– Говорят, ты опять на коне?

– Врут.

– Надо же, а я порадовался. Здесь по делу или из любопытства?

– Нет у меня никаких дел, – огрызнулась я. Тут подошел Вешняков, сердитый, но собранный и дея­тельный.

– Привет, – сказал он и машинально протянул мне руку, я пожала ее, а он фыркнул и махнул ру­кой. – Труп уже увезли. Огнестрельное. В грудь и голову. Похоже на работу профессионала. Что ска­жешь? – повернулся он к Валере.

– Похоже, – с улыбкой кивнул он.

– Скажи на милость, – вдруг разозлился Веш­няков, – чего ты все время лыбишься? Что, трупы такое приятное зрелище?

– Я радуюсь, – серьезно ответил Валера.

– Чему? – не понял Артем.

– Тому, что я еще здесь. – Вешняков только вздохнул, а Валера продолжил: – На мой взгляд, выглядело это так. Парень вышел, стоял лицом к двери, возможно, запирал ее или проверял что-то, убийца подошел почти вплотную. Стреляли с очень близкого расстояния, в последний момент Райзман повернулся…

– Свидетели есть?

– Бабка, что торгует на площади семечками. Говорит, видела парня в чем-то темном. Вывернул из переулка и побежал через площадь в сторону банка. Наверняка там его ждала машина. Здесь кру­гом офисы, их сдают на охрану, сторожей никто не держит, а время позднее.

– Он всегда закрывал так поздно? – спросила я.

– Обычно работал до семи. Но сегодня привез­ли какую-то хреновину, то ли шкаф, то ли буфет, резной урод величиной с мою кухню. Стоит в подсобке. Райзман ждал реставратора, чтобы показать ему это чудо. Реставратор опоздал, потом они еще долго болтали.

– С ним уже беседовали?

– Пока только по телефону. Вызвали сюда со­трудников, вот они о встрече и рассказали. Рестав­ратор уехал в половине десятого, а Райзман по неиз­вестной причине еще задержался, он сюда лишь по вечерам заезжает. В охрану он звонил в 22.55, зна­чит, примерно в это время его и убили. Завтра проверим все звонки отсюда и из клиники.