Эксклюзивный мачо

Полякова Татьяна Викторовна

– Одно дело изменять самой, и совсем другое…

– Уверена, ваши друзья из милиции решат так же. Что ж, придется быть подозреваемой.

– На самом деле я не думаю, что убийство со­вершено из-за ревности, моей или вашей, – дав ей возможность немного успокоиться, начала я.

– Мне не интересно, что вы думаете. Идите к черту, мне не следовало пускать вас на порог. А эта дрянь… терпеть ее не могу. Строит из себя недотрогу, а на самом деле просто фригидная. Оттого и детей нет. Кстати, по поводу своего муженька она обо­льщается, болтает налево-направо, какая у них иде­альная семья, а у него между тем есть подружка. Жаль, Анька его не трахнула. Я ей

предлагала, деньги бешеные, и жена дура. Жила бы как у Христа за па­зухой. Да… черт, не слушайте меня. – Она подня­лась, налила еще коньяку и залпом выпила. – Что там Райзман? Ах да, застрелили. Сумасшедший дом.

– Вы знаете, что Анна обращалась к нему за по­мощью?

– Конечно. Она думала женить на себе Кондра­тьева. Ни много, ни мало. За одну эту глупость ее следовало бы придушить. Вам-то хорошо известно, что он за человек. Да он просто рассмеялся бы. Ну, предложил бы ей денег и помощь в воспитании ре­бенка, но на кой ей черт ребенок? Обуза. И она это знала прекрасно. Я отговаривала ее от этой глупой затеи, но она решила, что обойдется без моих сове­тов. И вот результат.

– Вы считаете, ее убили из-за этого? – вкрад­чиво поинтересовалась я.

– Могли убить вы. Из-за ревности. Перепуга­лись, что он и вправду женится. А что? – Она за­смеялась и махнула рукой. – Ерунда. На этот счет вы могли не беспокоиться. В конце концов, вы знаете его много лет, а я всего шесть месяцев. Что смотри­те? Я была его любовницей. Давно. Господи, какая я старая… – Она еще выпила, глубоко вздохнула. – Шантажировать его бессмысленно. Он просто про­ходит мимо. И все. Знаете, я его любила. Позвал бы, побежала бы на край света, но ему такое в голову не пришло. Он просто исчез из моей жизни. Выскольз­нул. Я даже не поняла как, был – и нет. И ничего не поправить. Улыбки, ласковые слова при случайной встрече, и все. Все. Впрочем, кому я рассказываю, он ведь вас тоже бросил. Я утешала себя тем, что про­держалась дольше других. А чем утешаетесь вы?

– Сую нос в чужие дела.

– Помогает?

– Когда как.

Она рассмеялась, разглядывая меня.

– А вы интересный человек. Нет, в самом деле, в вас что-то есть… Ведь это было нелегко пережить, я имею в виду то, что он вас бросил?

– Я постепенно готовила себя к этому, если хо­тите, я вам подробно опишу свои душевные пережи­вания, но чуть позже.

– Почему вы не хотите говорить о нем? Вам все еще больно?

– Еще как. Мое сердце до сих пор кровото­чит, – заявила я с таким видом, что Вера так и не смогла заподозрить меня в издевке, хоть и приглядывалась с подозрением. Думаю, этому весьма спо­собствовал тот факт, что дама успела изрядно пре­высить дневную норму выпивки.

– Наверное, так и есть, – глубокомысленно из­рекла она. – Когда она с ним познакомилась, я имею в виду Анну, прибежала и все мне рассказала, она всегда мне все рассказывала, или почти все. Навер­ное, я бы свихнулась от ревности, если бы не знала, что ее ждет. Но я-то знала и слушала с удовольствием, а сама думала: давай, давай, радуйся, а через ме­сяц, максимум полгода, он вышвырнет тебя из своей жизни, и ты даже ахнуть не успеешь. И все ее ник­чемные попытки вызывали у меня смех. Дура, она даже не поняла, с кем имеет дело. Привыкла возить­ся со всяким ничтожеством. А он… Знаете, что я по­думала?

– Нет, но хотела бы знать.

– Я вдруг подумала: а ведь я могла бы ее убить. Серьезно. Если бы у нее получилось, если бы он вдруг взял да и влюбился… Ведь и с такими, как он, иног­да случается… Так говорят. – Она вроде

бы ждала ответа, и я пожала плечами:

– Не всему стоит верить.

– Вот-вот, – Вера опять засмеялась, с интере­сом приглядываясь ко мне. – Если бы вдруг… я бы смогла убить. А вы?

– Боюсь, это быстро вошло бы в привычку.

Теперь она захохотала, чересчур театрально за­прокинув голову и опершись руками о стол.

– Да, с его способностями это действительно скоро стало бы привычкой, – прекратив смеяться, кивнула она. – У него было столько баб, что их пе­ресчитать невозможно.

– На самом деле не так уж и много. За послед­ние три года всего-навсего четырнадцать душ. У ме­ня есть список, если интересуетесь, могу подарить на память.

– Вы это серьезно? – помолчав немного, спро­сила она.

– Насчет списка?

– Кто-то нас… их кто-то считает?

– По большому счету, это мало кому интерес­но, но есть определенные правила. К примеру, ох­рана просто обязана знать во избежание всяких неожиданностей. Теперь, когда мы обменялись впе­чатлениями, мне бы хотелось спросить вас вот о чем: от кого Анна была беременна?

– Что? – удивилась Вера. Удивление она вряд ли разыгрывала, по крайней мере, не похоже.

– Вопрос, по-моему, простой, – в свою оче­редь удивилась я.

– Но постойте, как же так… она сказала, что Кондратьев отец ребенка.

– А зачем ей Райзман?

– Господи боже, что за глупость, он же гинеко­лог.

– Гинекологов в городе много. Почему имен­но он?

– Ну… не знаю. А она действительно была бе­ременна?

– У вас этот факт вызывал сомнения?

– Да, если честно. Все, о чем она говорила, вы­зывало у меня сомнения. Идиотка с фантазиями. Простите за откровенность, конечно, она моя по­друга, но что есть, то есть. У нее начисто отсутство­вало ощущение реальности, она считала, что она невероятно красива и этого вполне достаточно, что­бы распрекрасно устроиться. Лучший способ ока­заться к сорока годам без мужа и копейки за душой. Мне было ее жаль. Все ее романы заканчивались пол­ным крахом. Она начала панически бояться невезе­ния, старости, черт знает чего еще. А все дело было не в невезении, а в отсутствии мозгов. Я попробова­ла деликатно объяснить ей, наставлять, если угодно. Мне хотелось ей помочь, потому что она казалась мне просто глупенькой девчонкой, и я надеялась, что рядом со мной… а она трахнулась с Никифоро­вым, – неожиданно закончила Вера и опять захохо­тала: – Добрые дела наказуемы.

– Не могу не согласиться, – кивнула я, без удовольствия наблюдая, как она подливает себе в рюм­ку, эдак дама свалится, так и не сказав ничего пут­ного.

– Вам тоже? – спросила, она, кивнув на рюмку.

– Нет, спасибо.

– Не любите коньяк? А я люблю. Я люблю ко­ньяк, деньги и мужчин. И можете мне поверить, они любят меня. Только однажды меня бросили, за­то как… По-вашему, он не был отцом ребенка?

– Утверждает, что нет. Якобы они познакоми­лись четыре месяца назад. – Так и есть, – перебила Вера.

– Срок беременности больше. Вы сказали, она вам доверяла.

– Почти все. Но о том, кто на самом деле сде­лал ей ребенка, не рассказала. Должно быть, боя­лась за свою тайну.

– У нее были романы до этого?

– Сколько угодно.

– Можете кого-то назвать?

– Студентик, художник, кажется. Тип по имени Женя, фамилии не знаю, но точно помню, что у не­го кафе на Никитской, мы как-то туда заходили… Слушайте, перечислять неинтересно, какая-то шу­шера, на которую не стоило тратить время.