Эксклюзивный мачо

Полякова Татьяна Викторовна

– Игорь!

Он повернулся и шагнул навстречу.

– У тебя правда все в порядке? – спросила я.

– Как обычно. – Он подошел вплотную, под­нял руку и поправил мои волосы. – Я хотел тебя попросить… звони мне иногда.

– Прекрати, черт тебя побери. Я сейчас зареву, кинусь тебе на шею и вообще наделаю глупостей.

– А потом будешь об этом жалеть?

– Буду, – ответила я сурово.

Он порывисто обнял меня и прижал к груди.

– Как же мне без тебя хреново.

– Мне тоже, – правдиво ответила я, хоть это и было неразумно. – Ладно, пойдем чай пить. Стоим посреди улицы

как два идиота.

– Нет. Я же понимаю, в тебе сейчас говорит жа­лость, а она никудышный советчик.

– Жалким ты не выглядишь, – взяв его под руку, успокоила я. – Просто не умеешь. Но ты меня здорово напугал. Может, все-таки объяснишь, что случилось?

– Ровным счетом ничего. Старею. Боюсь одиночества. Тоскую без тебя.

– Какое одиночество, у тебя баб, как грязи.

– Это точно, – хмыкнул он. – А у тебя кто-ни­будь есть? Извини, что я спрашиваю…

– Спросил и спросил…

– Так есть или нет?

– Нет.

– Почему? Ты такая красивая… Не поверишь, но если бы ты и вправду влюбилась, я был бы рад.

– Ты меня с ума сведешь.

– Нет, серьезно. По крайней мере, знал бы, что ты счастлива. А у тебя тоже все по-прежнему: соба­ка, дурацкие убийства и одиночество.

– Какую-то безрадостную картину ты нарисо­вал, – вздохнула я.

– Ну вот, я тебя проводил.

Мы вновь оказались возле моей двери. Дед по­целовал меня вполне по-отечески.

– Помни: я тебя люблю. Очень-очень.

– Я знаю.

– Вот и отлично. – Он вновь поцеловал меня, махнул рукой и пошел, на этот раз в сторону парка, а я, глядя ему вслед, едва сдержалась, чтобы опять не кинуться вдогонку, но здравый смысл победил. Такое бывает редко, но иногда бывает.

На душе было тоскливо, я бестолково бродила по комнатам, борясь с желанием позвонить ему. Что-то с ним происходит. Может, правда стареет? Боит­ся одиночества… Ведь у него действительно никого нет. Хотя вполне возможно, что это хорошо разы­гранный спектакль, И мне нравится так думать, по­тому что освобождает от чувства вины. Поняв, что эти мысли заведут меня далеко, я запретила себе ломать над этим голову. Об убийствах думать и то приятнее.

Я устроилась в кресле и включила телевизор для Сашки, он вскарабкался ко мне на колени и уставил­ся на экран, а я попробовала разложить все известные мне сведения, что называется, “по полочкам”. Никифоров, по слухам, имел связи с криминальным миром. Если у киллера на яхте был сообщник, то сама собой напрашивается его кандидатура. Он “за­кручивает” роман с Анной, назначает ей свидание на палубе, что позволяет киллеру застать ее в одиночестве. Не худо бы установить, знаком ли Никифо­ров с господином Тагаевым. Если связь есть, можно так прижать Никифорова, что он не откажется отве­тить на кое-какие вопросы. Киллера он сдаст, а там и до самого ТТ рукой подать. Согласна, самоуверенность моя граничила с наглостью, но отчего ж не помечтать иногда?

Тут меня посетила еще одна мысль: встретиться с Тагаевым и поговорить, что называется, по душам, в неформальной обстановке, И Артем будет дово­лен, вон он как переживал, что Тагаева повесткой вызывать надо, а тут тихо, по-дружески. Может, па­рень действительно ни при чем и захочет помочь нам по доброте душевной? Конечно, такое

легче было придумать, чем осуществить, хотя чем черт не шу­тит. Я еще немного поразмышляла и потянулась к телефону. Был у меня приятель Алексей, который имел связи с криминальным миром, одно время входил в какую-то группировку, потом ушел водите­лем к известному бизнесмену, а когда того убили, начал жить на вольных хлебах, открыв свой автосер­вис. Ему я, кстати, доверяла свою машину, когда в том появлялась нужда. Алексею я помогла избавить­ся от тюрьмы, когда его упекли туда по ложному обвинению, и он считал себя мне обязанным. Я, правда, так не считала, но сейчас подумала, что вполне могу обратиться к нему с просьбой, хоть и уверена, что она его не обрадует.

Трубку сняла жена Алексея, пришлось извинять­ся и объяснять, кто я есть. Знакомы мы были лишь заочно, и, подозреваю, она моему появлению в их жизни не радовалась, должно быть, ревновала. Од­нако разговаривала со мной неизменно приветливо, вот и сейчас пропела:

– Ольга Сергеевна? Одну минуту, я позову Алексея.

– Здравствуйте, – возник в трубке его голос.

– Привет, – вздохнула я. Скрипнула дверь, еще какие-то звуки, и Алексей заговорил совсем другим тоном:

– Лучше звони на мобильный.

– Чего прятаться? Я же не любовница.

– Очень жаль, – совершенно серьезно заявил он. – У тебя неприятности?

– Уже знаешь?

– Слышал краем уха. Я ж на бойком месте, се­годня тип один заезжал, из милиции, вот и сказал. Хочешь, чтобы я приехал?

– Хочу, чтобы ты доброе дело сделал. Мне надо встретиться с Тагаевым. Только не говори, что не знаешь, кто это.

– Встретиться? – удивился он. – Зачем?

– Задать пару вопросов.

– Ну, ты даешь… и он, по-твоему, захочет на них ответить?

– Почему бы и нет? Ему их все равно зададут в милиции. Там он вряд ли начнет откровенничать, раз у них взаимная аллергия, а для меня очень важно докопаться до истины. Если он к убийству не причастен, то в истине тоже заинтересован, а если нет… что ж, потратим немного времени впустую.

Алексей ненадолго задумался.

– Я попробую, – сказал он сдержано. – Не уверен, что получится. Ты ведь понимаешь…

Конечно, я понимала, а простившись с Алексе­ем, даже подумала, что сваляла дурака, ничего пут­ного от этой встречи ждать не приходится.

Утро выдалось солнечное, что вызвало в душе оптимизм. Часов в десять мы встретились с Вешня­ковым и до обеда мотались по городу без всякого толка. Измученный Сашка уснул в машине, а мы заскочили в какое-то кафе перекусить.

– Тагаева на допрос вызвал? – спросила я.

– Пригласил, – ответил Артем, – но его сейчас нет в городе.

– Удивляюсь я тебе, – покачала я головой, а Артем нахмурился, давая понять, что дальнейшие разговоры на эту тему ему не по душе.

Мы немного поиспытывали терпение друг дру­га, рассказывая о своих догадках, у Артема догадок было даже меньше, чем у меня. Цепочка Тагаев – Анна – Никифоров – Райзман ему показалась вполне логичной: Анна – любовница Тагаева, и, когда у нее появилась проблема, Никифоров свел ее с Райзма­ном. То, что Никифоров знаком с Тагаевым, конеч­но, вилами на воде, но почему бы и не допустить та­кое?