Экспансия - 3
Шрифт:
Наиболее деликатные операции Лаки поручал Гуарази; тот был обязан ему всем, не столько даже он, сколько семья: именно Лаки спас его отца от тюрьмы, а сестру вытащил из квартиры Чарли-Беса, сутенер умел играть роль священника, сколько девушек погубил, падаль...
– Тогда я расскажу тебе фабулу дела, - продолжил Синатра, наблюдая за тем, как Лаки выпил еще один стакан виски; такое он видел первый раз: Луччиано никогда не пил и бранил Бена за то, что тот любит гулять, а напившись, лезет на рожон, действительно лишен страха, тоже какая-то аномалия, оборотная сторона трусости.
Выслушав
– А почему бы не рискнуть?– задумчиво спросил Лаки.– Ты знаешь этого самого Роумэна?
– Видел пару раз... За ним топают...
– Кто?
– По-моему, семья дона Кало... И разведка...
– Чем он может интересовать дона Кало?– Лаки насторожился.– Я не хочу ссор между друзьями.
– С доном Кало дружит режиссер Гриссар... А он довольно часто ездит в Европу, видимо, помогает разведке... У меня нет доказательств, я так чувствую, Лаки... Я допускаю, что у дона Кало нет интересов к этому самому Роумэну. Просто Гриссар обратился с просьбой, режиссер, хорошая с в я з ь, почему не помочь? Да и потом сам Гриссар присматривается к Роумэну - тот набит сюжетами...
– Чем?
– Всякого рода историями про войну. Он служил в Европе, забрасывался в немецкий тыл, я же тебе говорил... Человек должен дозреть, - только тогда он сможет связно изложить то, что пережил. Писать, как и петь, надо начинать в тот момент, когда ты просто не можешь не делать этого...
– Я могу поверить тебе, Фрэнки, что дон Кало не имеет интереса к этому самому...
– Роумэну...
– Роумэну, - повторил Луччиано задумчиво.– Слушай, а ведь ты чувствуешь, что мне известно это имя. Ты ощущаешь, что я с тобой играю. Почему ты не скажешь мне об этом открыто?
– Зачем? Друзей теряют в том случае, если говорят им в лицо то, что они хотят скрыть. Думаешь, я не скрываю от тебя что-то? Мужчина обязан скрывать от друга какие-то вещи... Друг не имеет права знать, что ты когда-то оказался трусом, уступил женщине, предал близкого... Разве можно обижать друга знанием такого рода?
– Так говорит Бен, - заметил Лаки.– Ты повторил его слова.
– Ты поможешь ему?
– Конечно, - ответил Лаки.– Я сделаю все, что в моих силах. Но ведь ты видел, как себя вели остальные, я не всемогущ... А с Роумэном... Ладно, я отправлю к нему Гуарази, пусть поговорят, может, действительно этот самый гестаповец отдаст им ключи от своих кладов...
– Кстати, именно Роумэн рассказал мне, что готовил тебя к забросу на Сицилию по линии ОСС, - сказал Синатра.– И он ставит Гриссару условие: роль Лаки должен сыграть я...
...Через час Пепе, он же Гуарази, он же Манетти, вылетел в Нью-Йорк; провожая его, Лаки сказал:
– Меня обидели те, кого мы провели по горным дорогам Сицилии, Пепе.
– Нет, босс, - Гуарази покачал головой.– Роумэн умеет применять силовые приемы. Ни его жены, ни семьи Спарка мы не сможем найти. Они на яхте. В Европе. А Спарк, я вам говорил о нем, ждет наших людей здесь, в <Гранд-отеле>. Вы заберете его, пока я не кончу экспедицию?
– Мужчина мало чего значит, - заметил Лаки.
– Этот мужчина для Роумэна значит многое.– Он поднял свои грустные, иссиня-черные глаза на Лаки.– Он для него значит то же, что для вас Бен Зигель...
Через два часа после вылета Гуарази позвонили из Лос-Анджелеса, жена Зигеля, захлебываясь плачем, прокричала:
– Лаки, Лаки, Лаки, брат мой! Только что убили Бена! Его больше нет! Его убили, Лаки!
...Лаки Луччиано обнял Синатру, погладил его по затылку и тихо сказал:
– Ты обязан лететь на похороны моего брата. Поцелуй его в лоб, Фрэнки-Бой. И положи в ноги венок. И пусть там будет написано: <Твоя жена и твои дети, незабвенный Бен, это моя сестра и мои племянники>. И пусть это увидят Кастелло и Адонис. Пусть это увидят все.
ШТИРЛИЦ, ТРУМЭН (сенат США, сорок седьмой) __________________________________________________________________________
Свой <фордик> Штирлиц оставил в Кордове, возле катедрала, там, где собирались по воскресным дням местные художники - писать с натуры, обменяться новостями, продать пару пейзажей или портрет (почему-то чаще всего приносили на свой Монмартр смуглые лики индианок на фоне вигвамов).
Он понимал, что его уже ищут, поэтому еще из Буэнос-Айреса сделал два звонка в Голливуд и Нью-Йорк, получив на центральной почте два пакета из Мюнхена, отправитель - фирма <Медицина и фармакология>; заранее уговорились с Роумэном, что Джек Эр будет именно так обозначать свой обратный адрес (более всего боялся, что еще не дошли, связь с Германией была из рук вон плохой); Штирлиц молил бога, чтобы его не перехватила дорожная полиция в районе Санта-Фе или здесь, под Кордовой.
С другой стороны, он понимал, что полиция и те, кто ей с о в е т о в а л, прежде всего блокировали аэропорты и побережье; только безумец может отправиться в Кордову, где кишмя кишат немцы, а среди них наверняка есть те, которые прекрасно знают <объект поиска> в лицо.
Но ему было необходимо - прежде, чем оказаться в Вилле Хенераль Бельграно, - задержаться в Кордове, поскольку именно там заканчивала свой визит по стране представительная делегация <Дженерал электрик> во главе с профессором Патерсоном, - об этом дважды сообщала столичная <Кларин> и несколько раз передавала радиостанция <Магальянес>, - Штирлиц постоянно читал все газеты и слушал новости - именно так он получал максимум информации; важно рассортировать сообщения по темам, отбросить шумное, пропагандистское и оставить главное - факты, сопоставить их со своим замыслом, тогда информация будет работать на тебя, а это крайне важно.