Экспансия
Шрифт:
Мономах держал все княжества в своем повиновении. Не получилось бы монголам бить русских князей по частям. Да и выставить воинов Владимир Второй мог сильно больше, чем его потомки, которые покорялись азиатам. Усобицы сильно подкосили мощь Руси к тому времени.
Для меня поход, который собирается для покорения половцев, — это настолько важная веха в истории Руси, что, думаю, даже записать сам заметку об этом событии. В красках, да так, чтобы историки будущего имели однозначную позицию и знали, что Братство сыграло главную роль и в подготовке похода, и в сражениях. Писать буду после случившегося,
Кстати, а что мешает мне писать летопись? Ну, ладно, не мне, а Спиридону. Может же он взять на это благословление у епископа? Епископ Ростово-Суздальский столь слаб нынче, что стоило бы поспешить взять с него и на летописание благословления, и еще на что-то… Затвор и монастырь. Монастырский Затвор было бы важным создать.
Из истории учебных русских заведений я знал, что вот-вот, где-то меньше, чем через полвека, должен быть основан первый русский университет. Я подумал — университет? Еретическая моя душа, да греховные мысли. Нельзя Руси такого университета, которые начнут по всей Европе возникать. Да и само слово нам не нужно. У нас есть свое, русское — Затвор. На крайний случай, академией назовемся.
История иной реальности знает, что был в Ростове создан Затвор, призванный научать священников, и не только их. Своего рода семинария, но нам, нынешним русским иного и не нужно. И я бы многое отдал, лишь бы такое учреждение появилось как можно раньше, пусть и здесь, на Северо-Востоке Руси.
Можно было бы спросить: зачем такое? На самом же деле, образованных людей на Руси, в том смысле, что читать-писать умеют, много. Если не каждый первый, то среди горожан каждый второй и даже вторая грамотные. И что это дает Русской Земле? На самом деле, многое, как минимум, в направлении коммуникации. Но не так, как могло бы дать высшее образование, научные центры.
Это сейчас не видятся блага науки, так как она не приносит пользы в понимании многих обывателей, но я же знаю, почему европейцы, первоначально должные прозябать на затворках великих азиатских цивилизации, стали сами диктовать основы цивилизационных кодов миру.
Наука — вот залог побед европейцев. Создали систему парусов, особый руль-штурвал, компас у китайцев сперли — в Индию и Америку доплыли. В Индии должны были португальцы нарваться на большую грубость, но европейский огнестрел сыграл свою роль и великая империя Моголов стала затухать, хотя могла бы схарчитьвсю Германию и отрыгнуться Испанией, будь она географически рядом с ними. Так что наука, пусть с большой долей теософии, но это по нынешним временам нам не менее нужно, чем война.
— Господин, в твоем доме нынче уже две женщины, какова судьба будет у меня? — спросила Марта, улучив момент, когда мы с Алексеем поели и засобирались в баню идти.
Рахиль и Улита не сидели за нашим столом. У них была своя половина терема, и я хотел лишь спокойно поесть, а не решать матримониальные вопросы.
— Я замуж тебя выдам, есть жених, а приданное положу такое, в сто гривен, что возьмет и не задумается. Тем более такую красу, — сказал я, потрепав за лоснящиеся волосы женщину.
— А ты? — потупив взор, спросила Марта.
— А нам пора заканчивать грехопадение, — решительно сказал я вопреки своим желаниям.
— Могу я быть с тобой сейчас в бане? — не
— Нет, — ответил я и пошел мыться.
Спать ложился, запираясь на засов. Но, никто не пришел, жаль… Эту ломку я переживу, изживу свою «жаль».
Начались будни. Я поступал так, что мои приключения у половцев уже казались веселыми выходными. Изматывал себя, требовал изнурительной работы и тренировок от других. Применяя методики системной подготовки бойцов, я не давал времени ратникам ни на что иное. Это была армия, а не сброд собирающийся время от времени.
Не все выдерживали. Пришлось начинать делать отсев. Двенадцать кучковцев, из тех, что я брал с собой после сожжения Кучково, были отосланы прочь. Ну, как прочь? В Выксу.
Там Угрюм должен строить острог и готовиться к посевной, вот пусть и будут на дежурстве у него еще бойцы. Даже такими воинами, как извергнутые из моего войска, нельзя разбрасываться. Они все равно сильнее и умелее в драке, чем многие. Либо же нормальная такая рабочая сила появится у Угрюма.
Работал я лично и с пехотой. Нужно же было показать систему тренировок, которую я хотел развивать здесь для подготовки сильных и умелых пикенеров? Пришлось бороться не только с ленью и незнанием «лево» «право», но и с насмешками со стороны тех воинов, которые гарцевали на конях и обзывали мою будущую «царицу полей» оскорбительным словом «пешцы».
Уже первый учебный очень условный бой между копейщиками и конницей, показал, что имеет смысл обладать пехотой. Кони просто отказывались идти на видимые преграды в виде выставленных копий, пусть они и представляли сейчас из себя простые палки.
Через две недели несколько вдохновленный тем, что с пиками мои пехотинцы более-менее справляются, что строй держат, я попробовал маневры для отработкивзаимодействия родов войск. Именно на этой выучке строятся все, ну, или большинство победных тактик с использованием связки арбалетчик-пикенер-конный.
Что сказать? Да, ничего. Был бы плаксивым, так залился слезами, а так, обматерил всех и по делу, и просто так, на будущее. Не вышло ровным счетом ничего, кроме того, что оказались травмированы четыре бойца. Как в стихотворении: смешались кони люди.
Арбалетчики, они же частично и копейшики, радовали больше. Многие, кто взял в руки арбалет, были охотниками в прошлом, потому глазомер развит, есть понимание стрельбы из примитивных луков. Так что эти бойцы и скоро заряжать научились, и стрелять, даже команды уже слушали. Недаром папа Римский запрещал арбалетчиков, как превеликое зло и тех, кто не сражается честно. Натворили делов в Европе бывшие ремесленники и иные горожане, когда очень быстро смогли освоить арбалеты и пики. Постараемся навести шороху и мы.
Я убегал из дома до рассвета и приходил достаточнопоздно. Такую нагрузку себе и другим я не давал в этой жизни еще никогда, хотя сколько я здесь? Год? Меньше? Тут уже не до любовных переживаний.
С Рахиль я не разговаривал. Арон окружил свою дочь излишней заботой и вниманием, добился того, что ему построили вне очереди большой дом, рядом с моей усадьбой, которую впору превращать в детинец и выстраивать полноценный город вокруг. Так что купец избавил меня от необходимости каждый день видеть Рахиль.