Экспедиционный корпус

Лопатин Георгий

— Не ссать! — орал Михаил, наверное, все же больше для себя, проходя вдоль позиции. — Французы уже у третьей лини окопов, так что вот-вот будут здесь! Нам главное продержаться еще десяток минут!

Кто-то не выдержал, но вместо того, чтобы сдриснуть, начал стрелять. И это словно спустило лавину, солдаты начали активно палить в немцев.

— Отставить! Не стрелять!

Михаил прекрасно знал, что несмотря на плевую дистанцию, никто из них из-за перевозбужденного от переизбытка адреналина в крови состояния, когда руки ходят ходуном,

не попадет, только расход боеприпасов. Но стрельба все же немного приободрила солдат психологически.

— Перезарядиться! И стрелять только по команде!

Наконец немцы стали часто падать, что взбодрило солдат.

— Ура! — радостно заорали они.

Казалось, действительно, что пулеметный огонь наконец начал приносить плоды. Но нет, в лучшем случае всего один из десятка упавших действительно оказался сражен пулей.

— Залегают… — прикусив губу, напряженно сказал лейтенант. — Ждут подхода второй волны…

И действительно из полосы разрывов выбегала вторая атакующая волна немцев на которую переключились пулеметчики. Все равно им не достать залегших в многочисленных воронках немцев первой волны.

Но и залегшие из первой волны просто так не лежали, поджидая подкрепление. То тут, то там мелькали стремительные тени, солдаты перемещались от одной воронки к другой неумолимо сокращая расстояние до первой линии окопов.

— Пригнись!!! — заорал Климов, краем глаза заметив, как из воронки впереди вылетело что-то темное и взмыв в воздух стало по крутой дуге падать вниз. — Винтовочная граната.

Бах! Раздался взрыв и присевших на дне окопа солдат слегка осыпало землей, благо, что граната взорвалась наверху, упав где-то позади траншеи.

— Анри! — подозвал лейтенант одного из своих солдат вооруженного винтовкой оснащенной дульным гранатометом. — Подави его!

— Слушаюсь, мой лейтенант!

— Бузов, — обратился штабс-капитан к солдату так же вооруженному винтовкой с VB на дуле. — Давай и ты потренируйся в боевом применении гранатомета.

— Есть, вашбродь!

В немцев полетели ответные подарки, но с точностью тоже пока было не ахти, так что началась вялотекущая перестрелка гранатометчиков. Немец к тому же время от времени менял позицию сбивая своим визави прицел.

А вражеские пехотинцы подбирались все ближе и ближе. Они мелькали слишком быстро, кузнечикам прыгая из воронки в воронку, чтобы можно было успеть довернуть ствол винтовки и прицельно выстрелить. К тому же они прыгали попеременно на большой дистанции друг от друга, мелькая то тут, то там, тем самым разбивая внимание обороняющихся.

«Опытные суки!» — с невольным уважением подумал Климов по достоинству оценив действия противника, подумав так же, что это действует прообраз знаменитых штурмовиков, тактику которых немцы доведут до ума к восемнадцатому году.

С собой эти «кузнечики» таскали сумки и в них, как уже знал штабс-капитан, гранаты. Так что стоит фрицам сократить дистанцию до пятидесяти-сорока метров и траншею

завалят «колотушками».

А вторая волна фрицев была все ближе.

«А там и третья в атаку пошла, тем более что артогонь сильно ослаб, наверное контрбатарейная стрельба все же сказывается… — подумал Михаил. — И где черт возьми подкрепление?!»

Глава 9

21

Вот набегает третья волна германской пехоты, но французские пулеметы при этом молчат. Климов даже рискнул высунуть голову и посмотреть на пулеметный дот — может его разбило удачным попаданием, а он в пылу и не заметил? Но нет, цел.

— Почему они не стреляют?! — все же спросил он у лейтенанта.

— Остужают стволы и ждут, когда все три волны поднимутся в едином порыве для решительной атаки, — ответил тот. — Тогда эффективность пулеметного огня окажется максимальной!

— Ну да… мог бы и сам догадаться…

Михаил не знал, было ли так изначально задумано инженерами или просто так получилось, но профиль окопов оказался очень удачен против гранатной опасности. Ведь сам окоп делится на два уровня, по нижнему перемещаются люди, а на верхнем, что возвышается примерно на метр — стоят солдаты во время стрельбы. Удачливость конструкции заключалась в том, что упавшая в траншею граната с большей долей вероятности падает именно в нижний уровень. И если солдат вовремя заметит залетевший от противника «подарок» и сможет залечь на своем возвышении, то осколки вопьются в стены нижнего уровня и уйдут вверх. Максимум что грозит бойцу — контузия разной степени тяжести в зависимости от близости взрыва.

И даже если граната упадет на второй уровень, то достаточно легкого движения ноги, чтобы спихнуть ее вниз, где она и рванет почти без последствий.

Еще от осколков гранат хорошо защищали обложенные мешками с песком стрелковые ячейки, но это конечно если граната не попадет точно в нее, но тогда бойцу надо просто из нее быстро выскочить… Правда со стрелковыми ячейками оказалось не очень. Те, что имелись (как раз для бойцов боевого охранения) оказались сильно повреждены из-за артогня и восстанавливать их было слишком долго, хотя что-то все же восстановить смогли, где на треть, а где и на половину.

— Бошки не высовывать! — рявкнул опытный фельдфебель.

Ну да, один из бойцов (то ли слишком смелый, то ли совсем дурной и из-за этого излишне любопытный) решил посмотреть, что там делается, в результате чуть не словил пулю в лоб. Залегшие в воронках немецкие пехотинцы обстреляли его весьма плотно.

— Смени позицию, дурень! — добавил солдату уже Климов. — Ты же засветился перед фрицами, а значит именно тебе в первую очередь накидают полную торбу гранат!

Для наблюдения за противником использовали либо перископы, либо просто брали зеркальце и крепили его на обычную палку.