Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
Бёртон задумчиво кивнул.
— Да, ты специалист по партизанской войне, я тебе верю. Но что ты предлагаешь?
Изабель встала прямо перед ним и положила руки ему на плечи.
— Король сделал тебя своим агентом, Дик, и у тебя есть его приказ. Какое расстояние отсюда до Лунных Гор?
— Около двух сотен миль.
— Тогда иди. Забудь о припасах, которые ты собирался купить в городе. Ты и твои люди, берите по две лошади каждый, и только то, без чего нельзя обойтись. Никаких носильщиков. Только то, что сможете унести. И путешествуйте как можно быстрее.
— А ты? — спросил Бёртон.
— Мирамбо и я будем сражаться с пруссаками.
— Почему, Изабель? — прервал ее Уильям Траунс. — Если мы собираемся обойти город, зачем тебе вообще рисковать и сражаться?
Изабель отступила назад и сорвала куфью с головы. Бледный свет месяца, только что поднявшегося над горизонтом, осветил ее длинные белые волосы.
— Несмотря на всю эту одежду, я британка, Уильям. Если то, что мы видели в Мзизиме и Казехе, первые стычки в войне империй, то мой долг — защищать мою страну. Кроме того, если мы не займем здесь пруссаков, они быстро выставят сторожевые посты отсюда и до Лунных Гор, и вы не сможете попасть туда.
Какое-то время все молчали.
Потом Изабелла Мейсон прочистила горло.
— Ричард, — сказала она, — если вы не против, я останусь с Дочерьми аль-Манат.
— И я, — поддержала ее сестра Рагхавендра. — Кроме того, чем меньше группа, тем быстрее она путешествует.
Исследователь посмотрел на одну женщину, потом на другую, взглянул на Изабель, и, наконец, его глаза встретились с глазами Суинбёрна, и даже в этом скудном свете поэт уловил в них бездну отчаяния.
— Боюсь, что Изабель права, — тихо сказал маленький поэт. — Мы не можем позволить Спику добраться до Глаза нага раньше нас. И, конечно, мы не можем разрешить пруссакам захватить Казех. Единственная возможность — разделить экспедицию.
Бёртон откинул голову назад и посмотрел на звезды. Потом закрыл глаза и сказал:
— А ты, Уильям?
Траунс шагнул вперед и низким хриплым голосом сказал:
— Вы предлагаете мне сбежать и оставить сражение женщинам?
Изабелла Мейсон повернулась к нему:
— Сэр! Неужели вы думаете, что если я написала книгу о том, как надо готовить и вести домашнее хозяйство, я не смогу послать пулю в сердце мужчины? Быть может, вы забыли это... — Она отдернула волосы и показала след пули на правом ухе. — Я получила это во время сражения на Дут'уми. Неужели я менее пригодна к сражению, чем вы? Я, что, плачу? Падаю в обморок? Или во время стрельбы вяжу шаль?
— Нет, конечно нет! Вы такая же храбрая, как и все. Но...
— Никаких «но»! Никакой средневековой чуши о чести и рыцарстве. Нет времени для подобных капризов! У нас есть дело, и мы должны его сделать! А вы должны помочь сэру Ричарду и вернуть алмаз!
— Хорошо сказано! — подала голос Изабель Арунделл.
Все посмотрели на Бёртона, который стоял неподвижно.
Из города доносилась ружейная стрельба.
Где-то далеко проревел лев.
Покс, сидевшая на голове Герберта Спенсера, прошептала что-то непонятное, и Фокс в ответ щелкнул клювом.
— Хорошо!
— Да, конечно.
— Возьмите с собой Алджи объясните ему, как ими пользоваться. Манеш...
Кришнамёрти подошел поближе.
— Да?
— Мне очень жаль, но я должен дать тебе очень трудное поручение. Сиди Бомбей говорит, что в Лунных Горах живет очень агрессивное племя по имени чвези, так что вполне возможно, что мы не сможем добраться до цели. Но настоятельно необходимо, чтобы правительство узнало о том, что произошло здесь. Поэтому я доверяю тебе мой дневник и доклады. Я хочу, чтобы ты, вместе с Саидом и его людьми вернулся в Занзибар. Я заплачу нашим оставшимся носильщикам, чтобы они проводили тебя до Угоги. Там ты сможешь нанять других. Доберись до острова, садись на первый же корабль, направляющийся домой, и все сообщи Пальмерстону.
Кришнамёрти вытянулся во весь рост и развернул плечи:
— Вы можете положиться на меня, сэр!
— Не сомневаюсь, мой друг!
Следующим Бёртон обратился к Траунсу и Бомбею.
— Вы двое, Алджи, Герберт и я уходим на рассвете. Возьмите у Изабеллы все, что может понадобиться. Я скоро присоединюсь к вам. Но сначала, — он взял Изабель за руку, — нам надо поговорить наедине.
Они отошли немного в сторону и остановились, слушая шум далекого сражения и глядя на темные тени, движущиеся по равнине рядом с горизонтом.
— Слоны, — прошептала Изабель.
— Да.
— Ты не должен ничего говорить, Дик. Я знакома с твоей беспомощностью, когда приходит время говорить «прощай».
Он взял ее руку.
— Ты знаешь, что, если бы история не изменилась, в этом году мы бы праздновали свой медовый месяц?
— Откуда ты знаешь?
— Графиня Сабина, медиум Пальмерстона.
— Я должна тебе пощечину за то, что ты разорвал нашу помолвку.
— Мне очень жаль.
— Я знаю. Как ты думаешь, мы были бы счастливой семейной парой?
— Да.
Он замолчал на мгновение, потом начал:
— Изабель, я... я...
Она терпеливо ждала, пока он пытался подобрать слова.
— Мне настолько жаль, что я едва держусь, — наконец выговорил он сломанным голосом. — Я все сделал неправильно. Все! Я не должен был принимать предложение короля. Но я откровенно запаниковал. Спик уничтожил и мою карьеру, и мою репутацию. Он пустил себе пулю в голову, а люди сказали, что виноват я!
— И именно тогда Пальмерстон бросил тебе спасательный трос.
— Да, но я не уверен, что, даже в моем плачевном положении, принял бы его предложение, если бы в ночь перед нашей встречей на меня не напал Джек-Попрыгунчик.
— Дик, что сделано, то сделано. Ты сожалеешь о своем решении, но можешь ли ты винить себя? Тогда ты был в экстраординарных обстоятельствах. Мы любим обманывать самих себя и думать, что мы независимы и на наши решения ничто не влияет; однако горькая правда состоит в том, что мы всегда действуем под влиянием событий.
Бёртон с размаху ударил правым кулаком по левой ладони.