Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
— Das ist besser! [68] — воскликнул он.
Потом он вытащил из пояса револьвер и направил в шею Траунса.
— Нет! — закричал Суинбёрн.
Бёртон посмотрел на графа, его лицо превратилось в маску.
Цеппелин заметил его выражение и усмехнулся.
— Вы, возможно, думаете, что мой пистолет бесполезен, ja?
Бёртон не ответил.
— Вы ошибаетесь, герр Бёртон. Смотрите!
Пруссак с силой ударил в правый висок Спика. Лейтенант обмяк, и граф положил его на землю.
68
Так
— Эффективно, как вы думаете?
Цеппелин перевернул оружие и взял его в левую руку, держа за ствол. Подойдя к Траунсу, он прижал колено к лопатке, а правой рукой схватил лицо человека из Скотланд-Ярда. Потом схватил его пальцами под бородатым подбородком и начал закидывать голову назад, пока позвоночник не выгнулся дугой; свои когти пруссак прижал к горлу.
— А сейчас, герр Бёртон, становитесь на колени, и ваш помощник свяжет вам руки. Иначе я сломаю спину этого человека.
— Ты дал слово! — провизжал Суинбёрн.
— Я дал слово, что оставлю его в живых. Я ничего не сказал о состоянии его позвоночника.
— Черт тебя побери! — пробормотал Бёртон. Он встал на колени, лицом к Цеппелину.
— Как и раньше, маленький помощник. Никаких фокусов!
Суинберн встал на колени рядом с Бёртоном и начал связывать его.
— Что делать, Ричард? — прошептал он.
— Я надеялся, что ты мне скажешь, Алджи.
— Молчать! — скомандовал Цеппелин.
Суинберн закончил и встал.
Граф освободил Траунса.
— Das war einfach! [69] — сказал он. — Разве не легче убить человека, когда он стоит на коленях, nein? [70]
Он поднял револьвер над головой Траунса, все еще держа его за дуло, поглядел на Суинбёрна и спросил:
— Не хочешь ли попрощаться со своими друзьями?
Рот поэта открылся.
— Ваше слово, Цеппелин, — крикнул Бёртон.
Граф засмеялся.
— А кто его слышал, за исключением людей, которые умрут сегодня? Сейчас я уйду отсюда, с Глазом нага в кармане и незапятнанной честью! И стану героем немецкого народа!
69
Так просто, ( нем.).
70
Нет, (нем.).
И он взмахнул пистолетом.
Суинбёрн, заревев от ярости, бросился на него. Пруссак повернулся и ударил по нему револьвером, но поэт, с потрясающей скоростью, нагнулся и прокатился между широко расставленных ног Цеппелина. Схватив кусок кварца, он прыгнул на ноги и со всей силы бросил его в голову врага.
Цеппелин простонал и покачнулся. Повернувшись, он опять ударил, не видя поэта. Суинбёрн уже отскочил и подобрал камень размером с кулак. Он бросил его
— Браво, парень! — радостно воскликнул Траунс.
— Алджи, ты стал намного точнее, — заметил Бёртон.
— Я целился ему в нос!
— О!
— Иди сюда! — рявкнул Цеппелин, прыгая на одной ноге.
— Ни фига! — ответил Суинбёрн. Не приближаясь к графу, он подобрал еще несколько камней и стал обстреливать ими немца.
— Gott im Himmel! [71] — крикнул Цеппелин, отшатнулся и оказался опасно близко к краю дыры.
— Давай, сбрось его через край! — посоветовал Траунс.
71
Боже мой, (нем.).
В отчаянии пруссак швырнул револьвером в Суинбёрна. Тот пролетел далеко от цели.
— Ха! — пропищал поэт. Он нацелился на неповрежденное колено Цеппелина, изо всех сил бросил камень и попал в лоб графу. Большой человек застонал и осел на землю, глаза закатились, по лицу полилась кровь.
Суинбёрн нагнулся, поднял большую зубчатую глыбу аметиста и, пошатываясь, пошел к пруссаку, собираясь расколоть ему череп.
— Алджи! — крикнул Бёртон. — Держись от него подальше!
Однако его помощник, позабыв обо всем, кроме мести, и не слыша ничего, подошел к врагу и поднял аметист над головой.
В то же мгновение кулак Цеппелина ударил его в живот. Суинбёрн уронил кристалл, который упал на землю и разлетелся на куски, и согнулся вдвое. Граф схватил его за шею и вонзил в него когти. Потом встал на ноги, взмахнул поэтом и поднял его над головой.
Глаза Суинбёрна выпучились. Лицо посинело, он дергался и брыкался. Черная линия яда поползла под кожей там, где в него вонзились когти.
— Нет! — крикнул Бёртон.
— Он надоел мне, герр Бёртон, — объяснил Цеппелин, встряхивая свою жертву.
Изо рта Суинбёрна высунулся распухший язык, глаза закатились.
— Отпусти его! — проревел Траунс.
— Я так и сделаю, герр полицейский — когда он будет мертвым. В нем еще осталось немного жизни! Смотрите, как он дрыгает ногами!
Из последних сил поэт сунул руку в куртку и вытащил оттуда стрелу Эрота с золотым наконечником. Он поднял ее над плечом и резко ударил назад. Наконечник попал точно в правый глаз Цеппелина.
С ужасным криком пруссак отшатнулся, закачался на краю колодца и упал вниз, увлекая с собой Суинбёрна.
Наступила полная тишина.
Бёртон и Траунс стояли на коленях, не в состоянии понять, что их друг погиб. Прошла вечность; может быть мгновение, может быть час; для двух людей время застыло; потом Джон Спик застонал и задвигался, и история возобновила свой ход.
— Эй, парни! — послышался голос Суинбёрна. — Утес Калвера.
Бёртон рассмеялся. В последний раз, когда его помощник видел над пропастью, держась кончиками пальцев за край утеса, он рассказал о своей юношеской авантюре. Тогда он решил взобраться на утес Калвера на острове Уайт. Это приключение стало для него символом неуязвимости.