Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
— Здравствуйте, джентльмены, — сказал он таким же голосом, как и Спенсера, хотя его баритон был немного ниже.
— Привет, Изамбард, — ответил Бёртон, потому что, на самом деле, массивный механизм был знаменитым инженером — или, более точно, аппаратом по поддержанию жизни, в котором он находился с 1859 года, заслужив прозвище Паровой человек. — Экипаж Орфея готов взять на борт механизмы и дополнительные запасы. Все ли готово?
— Да, сэр Ричард.
— Эй, Иззи! — пропищал Суинбёрн с озорной усмешкой в зеленых глаза. — Твое новое разговорное устройство сломалось?
— Нет, — ответил Брюнель. — Но оно не слишком активно... демонстративно... интуитивно — я имею в виду эффективно — взаимодействует с вычислительными элегантами — хмм, элементами — моего мозгового искристого — импульсного — калькулятора. На сенсорных узлах устройства происходят непредвиденные метания... выгибания — мои извинения — колебания.
— Клянусь шляпой! — воскликнул Суинбёрн. Да это хроническая болезнь! Я не понял ни одного слова. Абсолютная белиберда, для меня.
— Алджи, — прошептал Бертон. — Держи себя в руках!
— Все в порядке, сэр Пилчард... э, сэр Ричард, — прервал его Брюнель. — Мистер Сумасброд еще не простил меня за то, как я общался с ним во время дела Тека-Стригунчика. О, конечно удела — гмм дела — Джека-Попрыгунчика. Клир.
— Клир? — спросил Суинбёрн, пытаясь не хихикнуть.
— Случайный шум, — ответил Брюнель. — Повторяющаяся эмблема. Я хотел сказать проблема.
Поэт схватился за бока, нагнулся и разразился пронзительным смехом.
Бёртон вздохнул, его глаза округлились.
— Разговорное устройство мистера Брюнеля такое же как и мое, — вмешался Герберт Спенсер и, подняв латунный палец, коснулся округлого переплетения труб у себя на голове. — Но, как вы знаете, мой рассудок записан на черных алмазах, а его нет, и механизм лучше отвечает на импульсы из неорганического источника, чем из органического.
— Ха-ха-ха! — Суинбёрн вытер слезы с глаз. — Так у тебя еще есть немного плоти внутри твоего бака, а, Иззи?
— Достаточно, — прервал его Бёртон, оттаскивая своего крошечного помощника назад. Он вернулся к теме своего разговора. — Мы не опаздываем, Изамбард?
— Нет. Нам осталось только похоронить… сравнить — починить— вентиляцию и систему посева.. подогрева, но Лига трубочистов гарантировала, что сегодня в шесть вечера убьет — хмм, пришлет — новую секцию труб; сама работа отобьет — займет — около часа.
— Почему бы тебе не сделать
— Пра — хмм — вила.
— Не так давно Жук добился права быть единственным производителем и продавцом труб, через которые ползают и которые чистят его люди, — объяснил Бёртон.
— Этот мальчик — гений, — прокомментировал Суинбёрн.
— Да, — согласился Бёртон. — Сейчас мы покидаем вас, Изамбард. Экипаж поможет вашим людям поднять груз на корабль. Пассажиры вернутся завтра в девять.
— Не хотите ли обгореть — осмотреть — экипажи перед отъездом?
— Нет времени. Мы расследуем убийство. Я должен идти.
— Прежде, чем вы уйдете, могу ли я подарить — поговорить — с вами наедине?
— Конечно.
Они немного отошли в сторону и несколько минут о чем-то говорили. Потом Паровой человек громко лязгнул и присоединился к группе технологистов.
Бёртон вернулся к Суинбёрну.
— О чем вы говорили? — полюбопытствовал поэт.
— Он рассказал мне кое-что о бэббидже, который вставлен в голову Джона Спика. Пошли.
— Я должен идти с тобой, босс? — спросил Спенсер.
— Нет, Герберт. Оставайся здесь и проверь запасы по описи.
— Заметано.
Попрощавшись с заводным человеком, Бёртон и Суинбёрн вышли из здания, пересекли двор и присоединились к детективам-инспекторам Траунсу и Честону, командору Кришнамёрти, констеблю Бхатти, Изабелле Мейсон, миссис Энджелл и Фиджету, а также к другим пассажирам, собравшимся у трапа винтокорабля. Помимо них там же стояли члены экипажа Д'Обиньи, Бингхэм и Батлер, получившие краткосрочный отпуск.
Вокруг них клубился густой желтый туман, посыпая одежду и кожу сажей, забивавшей рот и ноздри.
— Готовы? — спросил Бёртон друзей. — Тогда пошли и простимся цивилизованно, особенно с вами, матушка Энджелл. Я надеюсь, что, пока нас не будет, вы будете вести обычную жизнь.
Группа вышла из ворот станции, прошла вдоль внешней стены и пошла по тропинке через пустырь, спускавшийся к железнодорожным путям — место, связанное с неприятными воспоминаниями для королевского агента и его помощника: два года назад они бежали здесь, преследуемые бандой вервольфов, и их едва не раздавил локомотив.
Они спустились по тропинке к Киртлинг-стрит, которая быстро привела их на Баттерси-Парк-роуд. Отсюда гости Монктона Мильнса начали разъезжаться, кэбы повезли их домой. Миссис Энджелл и Фиджет забрались в хэнсом, который повез их на Монтегю-плейс, 14, Изабелла Мейсон взяла другой, на Оранж-стрит, гроулер остановился перед детективом-инспектором Честоном, командором Кришнамёрти и констеблем Бхатти, готовый увезти их домой.
Четвертый экипаж — четырехколесный кэб, запряженный паролошадью — Бёртон вызвал для себя, Суинбёрна и Транса.