Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
За ним в город ворвались сенокосцы, стреляя из винтовок Гатлинга и жутко завывая:
—Улла! Улла!
Спустя сорок минут последние солдаты армии, с которой путешествовали Бёртон и Уэллс, прошли мимо их наблюдательного пункта в центральные районы города. Однако, судя по грохоту, битва далеко не закончилась, но они были вынуждены следить за ней по звукам и столбам дыма. Несколько сильных взрывов произошло в восточном районе, и, вскоре, на флагштоке самого высокого здания города взвился Юнион Джек.
— Это Отель Ницше! — объяснил
Разряд боли пробежал по голове Бёртона.
— Ницше? — выдохнул он. — Я знаю это имя! Кто это?
— Советник Бисмарка, — ответил Уэллс. — Самый могущественный человек в Великой Германской Империи, после самого императора.
— Он... он собирается... он собирается предать Бисмарка! — хрипло сказал Бёртон. — И овладеть империей. В этом году!
Уэллс удивленно посмотрел на друга.
— Откуда ты можешь это знать? Ты же из прошлого, не из будущего.
Бёртон, тяжело дыша, пытался вспомнить. — Я... что-то... я должен что-то сделать с Распутиным.
— Если Рас...
— Погоди! — прервал его Бёртон. — 1914. Сейчас 1914! Распутин умрет в этом году. Я убил его!
— Парень, это полная чушь!
Бёртон опустил голову и в отчаянии заскрежетал зубами. Крошечный кусочек земли перед его лицом внезапно вспучился и оттуда появился зеленый росток. Исследовать с изумлением наблюдал, как растение быстро увеличивается прямо перед его глазами. На нем появились почки, потом цветы, и все с феноменальной скоростью.
Красный мак.
Уэллс внезапно схватил его за руку.
— Что это?
Бёртон взглянул наверх и увидел, как в самых разных местах вокруг города в воздух взвились толстые черные пятна, извиваясь и крутясь, как живые. Они расширились, стали плоскими и нырнули на улицы. Стрельба продолжалась, но к ней присоединились далекие крики.
— Что за черт? — прошептал Уэллс.
Спустя несколько минут из горящих зданий выбежали британские солдаты. Бросив винтовки и суматошно размахивая руками, они вопили от боли. Многие, извиваясь, кидались на землю, катались по ней и неподвижно замирали. Один из Аскари взобрался по склону и упал прямо перед остолбеневшими наблюдателями. Он забился в судорогах, потом из горла донесся хрип, глаза широко раскрылись и он умер.
И он был весь покрыт пчелами.
— Бежим! — крикнул Уэллс. — Евгеническая чертовщина!
Еще больше людей, крича, карабкались к ним.
Бёртон вздернул Уэллса на ноги, сунул в руки костыли и потащил обратно в Кальтенберг. Стрельба за их спинами ощутимо приблизилась.
— Контратака! — крикнул Уэллс. — Беги, Ричард. Спасайся. Бросай меня.
— Не будь чертовым дураком! — проворчал Бёртон. — Что это за смехотворная война, в которой нашу армию побеждают пчелы?
В это мгновение одно из насекомых ужалило его в в заднюю поверхность ладони. Потом другое, в шею. Третье, в челюсть. Боль была в сто раз сильнее, чем от обычного жала, и он завопил, отгоняя пчел. Почти немедленно перед глазами все поплыло, сердце застучало
— Давай, парень! — сказал один. — Шевели своей чертовой задницей!
— Берти! — крикнул Бёртон, но слова не хотели выходить из горла.
— Не беспокойся о приятеле, — рявкнул другой солдат. — Он нем позаботятся. Двигай копытами. Тебя ужалили?
— Да. — Ноги Бёртона уже не работали, в ушах гудело, земля стремительно крутилась перед глазами.
Издали слышались голоса солдат.
— Хватанул чересчур. Брось его.
— Нет, он оклемается.
— Он нас замедляет. Аах! Меня ужалили!
— Я не брошу живого. Помоги мне, черт тебя побери.
Выстрел. Свист пули.
— Они здесь.
— Бежим! Бежим!
Бёртон пришел в себя. Его волокли двое.
— Я могу идти, — прошептал он, и, встав на ноги, открыл глаза.
Его ослепил свет, лившийся с неба и отражавшийся от песка. Он поднял руку, защищая глаза, и почувствовал большую шишку над правой бровью. Она была липкой от крови.
— Кружится голова, капитан? — спросил Вордсворт Прайс, второй помощник.
— Вас как следует стукнуло, — заметил другой. Бёртон по голосу понял, что это Сирил Гуденаф, один из инженеров.
Вокруг все закрутилось и завертелось, потом зрение опять прояснилось. Он огляделся и прохрипел:
— Со мной все в порядке. Немного оглушило. Мы упали?
— Бомба уничтожила наши правые моторы, — ответил Прайс. — Нам еще повезло, что мы летели низко. Тем не менее, нас развернуло направо, мы упали и чертовски сильно ударились.
Бёртон посмотрел на Орфей.
Огромный винтокорабль перевернулся, корма треснула, пилоны разлетелись на куски. Из трещин в корпусе шел пар и поднимался в голубое утреннее небо. Солнце встало совсем недавно, но было уже невыносимо жарко. Длинные тени вытянулись от обломков, от фигур людей и от тел, лежавших на песке на некотором расстоянии от корабля.
Рядом с Бёртоном неожиданно появился Уильям Траунс. Пиджак и рубашка детектива были изорваны и запятнаны кровью от многочисленных, но неглубоких порезов и царапин.
— Мне кажется, все наши остались в живых, кроме Жука, — сказал он. — Мальчик исчез.
— Наше положение? — спросил Бёртон, боясь ответа.
— Тринадцать мертвых. Первый помощник Хенсон; рулевой Уэнэм и его помощник д'Обиньи; штурман Плейфэр; такелажники Чемпион, Пристли и Дэу; оба кочегара, Джеррард и Этеридж; истопник Рис-Джонс и, конечно, этот подлец Артур Бингхэм. Боюсь что и Дэниел Гуч, тоже.
Бёртон застонал.
— Констебль Бхатти умер смертью героя, пусть небеса благословят его, — сказал Траунс.