Экспедиция в Лунные Горы
Шрифт:
— Не уверен, что по-настоящему понимал тебя, старина, — прошептал он, — но, понимаешь, все это дело Джека Попрыгунчика послало нас по разным направления. Никто из нас не делает то, что нам положено делать, хотя я бы остался полисменом независимо ни от чего.
Он положил руку на камень.
— Капитан Бёртон говорит, что эта история не единственная, и во всех них тоже есть беспокойные люди, вроде Эдварда Оксфорда, которые постоянно вмешиваются в ход событий и поворачивают историю в другое русло. Ты можешь себе представить такое? Других тебя и меня? Друг мой, я надеюсь — по-настоящему надеюсь — что где-то там Том Честон будет лелеять свой сад вплоть до старости.
Он еще какое-то время посидел на траве, потом наклонился, поцеловал
Слеза, которая капнула с него на надпись, стекла на хвостик буквы «у» и обтекла венок Суинбёрна.
ВОСЬМАЯ ГЛАВА
В КАЗЕХ
Omne solum forti patria. [28]
28
Храброму вся земля — родина, (лат.).
Снаружи раздался звон сигнального колокола и голоса заорали:
— Aufwachen! Aufwachen! [29]
В 5-ом бараке, блок Б, шталаг IV [30] в городе Угоги, сэр Ричард Фрэнсис Бёртон и его товарищи-военнопленные с трудом поднялись с коек, надели серую униформу и вывалились на грязный плац, который полуденная жара раскалила до невозможности.
Подчиняясь лающим приказам, они выстроились в три ряда, лицом вперед, мигая и щурясь, пока белое небо выжигало сон из их глаз.
29
Подъем, подъем, (нем.).
30
Шталаг — немецкий лагерь для военнопленных: рядовых и унтер-офицеров.
— Что теперь? — пробормотал человек справа от Бёртона. — Они же не могут послать нас обратно в проход, верно?
— Как только чертова дорога будет готова, они нас расстреляют, — проворчал другой.
Они имели в виду туннель, который пленные пробивали через горы Усагара. Первоначально Бёртон и его товарищи были заключены в шталаге III около Зунгомеро, по другую сторону горного кряжа. Оттуда их каждый день водили, скованных в цепочку, на постройку дороги. Однако, три месяца назад, когда они пробили туннель наполовину, их переправили в новый лагерь в Угори, откуда они начали строить вторую половину дороги.
Со своего места в середине второго ряда, Бёртон поглядел на сторожевые вышки. Охранники — зверо-люди — стоявшие на них с поднятыми стручками в руках, казались встревоженными больше, чем обычно.
Слева от него только что закрылись ворота в высокой, обнесенной колючей проволокой изгороди, окружавшей лагерь, и рядом с ними остановилась, присев на корни, большая растительная карета. Из него вышла группа немецких офицеров.
— Черт побери! — выдохнул один из пленных. — Сам Леттов-Форбек!
— Который? — спросил Бёртон.
— Вот тот малый в шляпе с широкими полями. Что он тут делает?
Бёртон поглядел на офицера с тросточкой в правой руке и кожаным портфелем в левой, который как раз встречался в обер-лейтенантом Максимилианом Метцгером, начальником лагеря. Они поговорили несколько минут, потом подошли к пленным и медленно пошли от одного конца первой линии до другого, осматривая
Дойдя до Бёртона, они остановились и Метцгер сказал:
— Hier, Generalmajor! Hier ist der gesuchte Mann! [31]
Леттов-Форбек внимательно оглядел лицо Бёртона. Потом вынул из кармана фотографию, поглядел в нее и кивнул.
— Sehr gut gemacht! Bringen Sie ihn her! [32]
Метцгер кивнул двум людям-носорогам. Те вышли вперед, схватили Бёртона за локти и вытащили из линии. Его провели через плац, ввели в кабинет начальника лагеря и усадили в стул, стоявший перед тяжелым столом. Стражники встали по обе стороны от стула.
31
Вот, господин генерал-майор. Вот человек, которого вы ищете, (нем.).
32
Отличная работа. Приведите его ко мне, (нем.).
Вошел Леттов-Форбек и рявкнул:
— Lassen Sie uns allein! [33]
Стражники щелкнули каблуками и вышли.
На потолке крутился вентилятор. Бёртон откинул голову назад, закрыл глаза и разрешил воздуху овевать лицо. Он устал до мозга костей,
— Вы знаете, кто я? — спросил Леттов-Форбек по-английски с сильным акцентом.
Бёртон, не открывая глаз, ответил:
— Генерал-майор Пауль Эмиль фон Леттов-Форбек. Вы командуете немецкими войсками в Восточной Африке.
33
Оставьте нас одних, (нем.).
— Совершенно точно. Sehr gut. [34] Итак.
Бёртон услышал, как пол заскрипел под тяжестью стула — его собеседник сел. Потом негромкий шорох — на стол лег портфель — и щелчок, когда он открылся.
— У меня здесь есть папка, в которой утверждается, что в вас есть нечто необычное.
Бёртон не ответил. Он был голоден, измучен жаждой, но больше всего хотел спать.
— Рядовой Фрэнк Бейкер, схвачен на восточных склонах холмов Дут'уми два года назад. Вы были одни — беженец после провалившейся британской атаки на Танганьикскую железную дорогу.
34
Очень хорошо, (нем.).
Последовало долгое молчание. Бёртон все еще не открывал глаза. Он вспомнил Берти Уэллса и ту ночь, когда они оба спали на открытом воздухе рядом с могилой Томаса Честона. После заката температура резко упала, они оба простудились и подхватили лихорадку. Бёртону снилась война — пруссаки и арабы убивают друг друга — и он проснулся мокрый от росы, ругая себя на чем свет стоит. Как он забыл, что неподалеку деревня? Прямо вдоль тропы!
Уэллса мучили галлюцинации, в которых — судя по горячечным монологам — насекомые выползали из луны, носились невидимые сумасшедшие и трехногие сенокосцы. Напрягая немногие оставшиеся силы, Бёртон поставил военного корреспондента на ноги и волок по заросшей тропе, пока они не оказались на открытой поляне, где стояла обветшалая деревня. Мужчины давно ушли из нее — призваны на военную службу — и в ней осталось немного стариков, почти умиравших от голода. Бёртон оставил им Уэллса, а сам отправился на охоту.