Экспедиция в преисподнюю
Шрифт:
– Один все-таки успел ударить в дверь, – с трудом переводя дух, заметил Арамис. – Ребра целы?
– Целы, – сказал Атос. – Ты дешево отделался, мушкетер. С чего это тебе вздумалось подпереть дверь спиной?
– Почему же именно вздумалось? – сердито возразил Арамис, натягивая майку. – Это получилось у меня чисто рефлекторно.
Флагман Макомбер подошел к изуродованной двери и попробовал открыть ее. Дверь была прочно заклинена. Тогда он заглянул в щель. Фиолетовые титаны в нелепых позах валялись на ребристом полу, похожие теперь на исполинских тряпичных кукол.
– Чистая работа, – пробормотал флагман Макомбер.
– Я протестую!.. – проскрежетал
Он обернулся. Клеврет и исполнитель самых тонких поручений Великого Спрута ощупывал себя с головы до ног трясущимися руками и судорожно трепетал кожистыми крыльями. Хобот его уныло обвис.
– Я протестую! – повторил он. – Во имя гуманизма, во имя всего святого в обозримой Вселенной. Я готов предложить любой выкуп. За мою смерть отомстят страшной местью. Я предлагаю любые гарантии.
– Попался, крылатый боров! – просипел Двуглавый Юл, выпрастывая головы из-под правого колена. – Ну, теперь отольются кошке мышкины слезки. Говори, где чудо-доктор Итай-итай? Живо говори, а то хобот оторву!
Мээс поспешно отполз от него на середину рубки и кряхтя поднялся на ноги. Его маленькие выпученные глазки живо оглядели Атоса, Арамиса и флагмана Макомбера, задержавшись на секунду на рукояти бластера, торчавшей из кармана прославленного космолетчика.
– Ага! – проскрежетал он. – Все понятно. Вы – земляне, не пытайтесь отрицать это. Но позволю себе заметить, что Планета Негодяев не находится в состоянии войны с вашей планетой. Таким образом, грубый выпад против меня, достаточно важного должностного лица Планеты Негодяев, может рассматриваться лишь как беспрецедентное нарушение…
– Нет, вы подумайте, какая скотина! – в гневном изумлении воскликнула левая голова Двуглавого Юла.
А правая еле слышно простонала:
– Удавить подлеца!
– Послушайте, Мээс, – строго сказал флагман Макомбер, – ваши претензии на дипломатический тон просто смешны. Планета Негодяев является базой космического пиратства, находится в состоянии необъявленной войны со всеми цивилизациями обозримой Вселенной и подлежит разгрому и уничтожению. И как важное лицо в вашей пиратской иерархии вы можете рассчитывать лишь на скорую и верную казнь. Но вы еще можете спасти свою жизнь…
– Он сам все это прекрасно понимает, флагман Макомбер, – нетерпеливо перебил его Арамис. – К делу.
– Правильно! – отозвался Двуглавый Юл. – Он время тянет, а вы с ним миндальничаете, объясняетесь с ним! Вы его по хоботу!
– Не мешай, пират, – сказал Арамис. – Продолжайте, флагман Макомбер.
– Итак, – произнес флагман Макомбер, – ситуация теперь резко изменилась. В результате второй роковой ошибки так называемого Великого Спрута в наши руки попал самый превосходный «язык», какого только можно пожелать в критическом положении…
– А что было его первой ошибкой? – наивно осведомился Двуглавый Юл.
– Первой его ошибкой было то, что он послал тебя к нам на Землю, – ответил Арамис. – Но если ты будешь перебивать…
– Молчу, молчу, – поспешно пробормотал Двуглавый Юл.
– Очевидно, что наша первоначальная стратегема, – продолжал флагман Макомбер, – тайно проникнуть через абордажный экран в пределы резиденции Великого Спрута и искать чудо-доктора наудачу чревата всякого рода опасными и утомительными неожиданностями. Многочисленная стража, всевозможные ловушки на каждом шагу… Плана резиденции у нас нет. Ни Двуглавый Юл, ни Ятуркенженсирхив в резиденции никогда не были… Кстати, а где Ятуркенженсирхив?
Арамис шагнул к холодильнику и распахнул дверцу.
– Вылезай, маленький прохвост, – сказал Арамис.
Ятуркенженсирхив вылез. Он трясся от холода, под глазами намерзли слезы, пушистая шкурка была покрыта толстым слоем инея. Он чихнул и опасливо закрутил побелевшим носом. Взгляд его остановился на понуром Мээсе.
– Ч-ч-что? – тоненько продребезжал он. – Уж-ж-же все?
– Все, все, – сказал Арамис и закрыл холодильник. – Прошу прощения, флагман Макомбер.
– Короче говоря, успех нашего предприятия по первоначальной стратегеме весьма неочевиден. Другое дело – теперь. Теперь мы можем рассчитывать попасть к доктору Итай-итай прямо через абордажную камеру.
– Так, – сказал Арамис.
– Так! – железным голосом лязгнул Атос.
– Это невозможно, – проскрежетал Мээс. – В палатах чудо-доктора нет приемного экрана.
– В таком случае, Мээс, – строго произнес флагман Макомбер, – вы дадите нам шифр любого приемного экрана в пределах резиденции и сами проводите нас к чудо-доктору.
– Это невозможно! – каркнул Мээс, приседая на подгибающихся лапах. – Меня умертвят! Я не могу!..
Арамис положил ему на затылок крепкую ладонь.
– Сможешь, – ласково произнес он, заглядывая в помертвевшие от ужаса выпученные глазки. – Все сможешь. И шифр ты нам дашь, и проводишь к доктору Итай-итай.
4
В столкновении с землянами «Черная Пирайя» потеряла только штурманскую машину на живых мозгах, и Двуглавый Юл, разумеется, соврал, когда заявил Мээсу, будто абордажную камеру у него разнесло прямым попаданием. Камера была целехонька, просто дальновидный флагман Макомбер приказал временно заблокировать экран, иначе любознательный Мээс не преминул бы незаметно подсадить на борт кого-нибудь из своих шпионов – посмотреть, послушать и понюхать. Надо сказать, что принцип телеэкранной транспортации был уже давно известен земной науке, только не нашел практического применения, поскольку о шпионаже, разбое и воровстве на нашей планете сохранились лишь смутные воспоминания. Такому мастеру, как Атос, и такому ученому, как Арамис, разобраться в механизме этого устройства было все равно что стакан воды выпить, они научились управлять им еще на Луне, когда готовили «Черную Пирайю» к обратному рейсу. И вот весь экипаж в полном составе перешел с борта бригантины прямо в подземные коридоры резиденции Великого Спрута.
Они двигались гуськом. Впереди, волоча по полу концы кожистых крыльев, ковылял взъерошенный и очень недовольный Мээс. В двух шагах за ним, неслышно ступая, шествовал флагман Макомбер; в правой руке прославленный космолетчик сжимал рукоять пятидесятизарядного бластера, в левой он нес портфель из кожи венерианского бегемота, заполненный какими-то тяжелыми округлыми предметами, карманы его куртки топорщились от запасных обойм. На его плече спиной вперед восседал Ятуркенженсирхив, таращил красные глазки и напряженно вслушивался в мысли Двуглавого Юла. Двуглавый Юл тащился следом за флагманом Макомбером, бережно придерживая под подбородок правую голову; левая голова время от времени щелкала зубами и строила Ятуркенженсирхиву ужасные гримасы, приводившие беднягу в содрогание. Позади Двуглавого Юла с едва слышным гудением плыла в дециметре от пола летающая платформа со спектролитовой капсулой Портоса; у руля платформы, опершись на тяжелую стальную острогу, неподвижно стоял Арамис. Шествие замыкал мрачный Атос, обвешанный ручными бомбочками с жидким кислородом.