Экспедиция в преисподнюю
Шрифт:
Атос взял его за руку, и они медленно, останавливаясь на каждом шагу, двинулись к капсуле.
Портос открыл глаза и приподнял голову.
И надо же было случиться, чтобы первым, кого он увидел, вернувшись к жизни три года спустя после короткого боя на сто двадцатом километре, оказался Двуглавый Юл, на четвереньках выбиравшийся из-под платформы, куда забил его серый ураган. Велико, поистине волшебно было искусство чудо-доктора Итай-итай, но три года по ту сторону роковой черты не оставили, разумеется, ни малейшего следа в сознании Портоса. Он очнулся,
– Бей гадов! – гаркнул он и вцепился обеими руками в тощие длинные шеи Двуглавого Юла.
И тут он увидел Атоса и Арамиса. Пальцы его разжались, Двуглавый Юл мешком рухнул на пол.
– Вы? – растерянно спросил Портос и сел в своей капсуле. – Не понимаю… Что? Где? Как?
Не говоря ни слова, глотая слезы, Атос и Арамис подхватили его под руки и стащили с платформы. Спектролитовая капсула перевернулась.
– Даю вам честное слово, ребята, – смущенно произнес Портос, – я решительно ничего не понимаю.
Он огляделся. Он увидел, что находится в совершенно незнакомой комнате с ослепительно белыми стенами и потолком. Из одного угла таращилось на него мохнатое чудище с белесым хвостом вместо носа, закутанное в какие-то кожистые перепонки. Из другого угла таращилась пожилая лошадь с нечесаной гривой и свалявшимся хвостом. В третьем углу стоял и задумчиво его разглядывал высокий статный мужчина в походном костюме космолетчика; узкое, костистое лицо его было вымазано копотью, волосы обгорели, да и костюм был прожжен во многих местах, а из самой большой дыры на его груди выглядывала поразительно знакомая мордочка какого-то зверька – то ли котенка, то ли крольчонка – с маленькими ушками и красными глазками. А рядом удивительно приятный седовласый человек склонился над распростертым на полу двухголовым типом, от обеих шей и до ступней затянутым в черное. Правый глаз правой головы этого типа был закрыт черной повязкой, остальные три глаза закрыты, оба языка высунуты.
– Нет, – сказал Портос, – я все-таки ничего не понимаю. Но это не так уж и важно. Скажите только, чья взяла?
– Наша взяла, старина! – отозвался Арамис, с нежностью обнимая Портоса, а Атос только хлопнул воскресшего друга ладонью между лопаток.
– А это кто? – гулким шепотом спросил Портос и сделал рукой некий обобщающий жест, посредством коего включил в свой короткий вопрос и профессора Ай Хохо, и Мээса, и флагмана Макомбера, и чудо-доктора, и Двуглавого Юла.
Атос и Арамис переглянулись, и оба посмотрели на доктора Итай-итай. Тот ласково улыбнулся им:
– Не беспокойтесь, друзья мои. Мой благородный предок совершенно здоров, можете говорить ему все что угодно.
– Только пусть больше не лезет ко мне своими ручищами, – необычайно свежим и звонким голосом произнесла вдруг левая голова Двуглавого Юла. – В конце концов, у меня есть свои рефлексы. Еще немного – и я отправил бы его обратно в стеклянный
– Как вы себя чувствуете, почтенный Юл? – осведомился доктор Итай-итай.
На обоих лицах Двуглавого Юла медленно проступило выражение величайшего изумления.
– По-моему… – прошептала левая голова и смолкла.
Двуглавый Юл поднес руки к правой голове и осторожно ее ощупал.
– Здоров… – благоговейно прошептала правая голова.
– Здоров! – заорала левая голова, и Двуглавый Юл, сорвав с правой головы заляпанные зеленью бинты, вскочил на ноги, как акробат, прямо из лежачего положения. – Доктор! Чудо ты мое, доктор! Дай же я тебя лобызну!
Он схватил смеющегося доктора в охапку и трижды расцеловал в обе щеки обеими головами. Затем он круто повернулся к флагману Макомберу.
– Ну, флагман… – начал он.
– Тихо! – угрожающе произнес прославленный космолетчик и сунул руку в карман.
Двуглавый Юл остановился как вкопанный.
– Эх, флагман… – сказал он и словно бы задохнулся. – Эх, ребята, ничего вы не понимаете. Я же уже давно свой, ваш. Вы же такие ребята… Я за вас всю свою зеленую кровь готов выпустить, а вы все меня вашим железом в спину тычете… Ятуркенженсирхив!
– Здесь, Двуглавый! – пропищал Ятуркенженсирхив; он уже сидел на плече у флагмана Макомбера, держась за его макушку.
– Ты читаешь мои мысли, как книгу, старый предатель. Скажи им!
– Я вовсе не предатель, – с достоинством произнес бывший шпион, которого носят с собой. – Я просто перешел на сторону сильных и справедливых. Но я могу засвидетельствовать, что присутствующий здесь Двуглавый Юл совершенно здоров и больше не испытывает страха смерти, что он относится к вам, флагман Макомбер, с дружеским уважением… К вам, доктор Итай-итай, как к самому господу богу… К вам, Атос, со страхом и почтением… К вам, Арамис, он испытывает чувства благодарного и неоплатного должника…
– Расстегните ворот, почтенный Юл, – приказал доктор Итай-итай. Двуглавый Юл испуганно взглянул на него и отрицательно затряс обеими головами. – Расстегните, говорю я вам! – сказал доктор, повысив голос. – Порядочные люди таких вещей не стесняются!
Двуглавый Юл нехотя распустил на груди «молнию», и все увидели на его бледно-зеленой коже глубокие шрамы как бы от укусов лисицы.
– Эти раны, – торжественно сказал доктор Итай-итай, – единственные, кроме сердечных, которые даже я не умею и не желаю лечить. Двуглавый Юл весь обглодан и изгрызен совестью. Можете застегнуться, почтенный Юл.
Наступило молчание. Двуглавый Юл, опустив обе головы, затягивал «молнию», изумрудный румянец горел на его четырех щеках.
– Ужасно трогательно! – проблеял профессор Ай Хохо. Из его добрых грустных глаз выкатились и со звоном упали на пол две тяжелые, как ртуть, слезы.
Флагман Макомбер подошел к Двуглавому Юлу и похлопал его по плечу.
– Да ну вас!.. – Двуглавый Юл отвернулся.
Арамис подошел к нему с другой стороны и похлопал по другому плечу.
– Бросьте вы… – пробормотал Двуглавый Юл.