Экспедиция «Велес»
Шрифт:
— Вот даже как, — задумчиво произнес правитель. — Не ожидал. Но… что ж, давай с тобой тогда поступим мудро. Ты должен будешь всё перепроверить, и после, убедившись, доложить. А я обдумать должен то, что здесь я слышал. Побыть наедине с собой, решить вопросы внутреннего свойства, что накопились. Пока иди, я позже позову.
— Ого, — Ит покачал головой. — Правитель обретает бессмертие? Но почему? Знаешь, а ведь ты действительно сумела меня удивить. Я не ожидал такого развития сюжета.
— Ты должен дослушать фрагмент, — строго произнесла сказительница. — Обсудить его ты успеешь позднее.
—
Правитель замолчал, размышляя.
— Я говорил сейчас лишь об идеях, что умы наивных способны посещать, с тобой же дело обстояло хуже. Весь наш народ, всех, малых и больших, ты записал в предтечи, причем не объяснил, что будет дальше, когда возникнет то, о чём ты молвил, и что произойдет с народом после того, как он уйдёт. Она, оно, они… да нет, неважно. Что, если этот путь приводит к бездне, иль к ложной истине, которую проверить не в силах вообще никто? Не думал ты об этом? Верно? Я зато подумал. И нету оправданий, таким, как ты. Твоя слепая вера ведёт на край, за край, и дальше вниз, туда, где исчезают даже тени, ведь нет теней во тьме. Ты ложный символ, ты лишь плод ошибки, но ты упрям, и ты стоишь недвижно лишь потому, что ослеплен когда-то был ложным богом. Мне же помогает мой истинный творец. Он сделал мне сейчас… нет, то не дар, то больше. Он создает теперь небесный щит, он даровал мне плоть, что смерть преодолеет, чтоб я тебя сдержал. Навечно. А ты… ну, продолжай мне душу тяготить, ты только лишь одно умеешь делать… такое… Хотя… я всё же попрошу у них совета, как мне убрать тебя, чтоб не мешал. Да, что греха таить, ты даже мёртвый мне мешаешь. Теперь меня на части будут рвать два чувства. Одно — мой долг, пред всем моим народом. Другое — мёртвый взгляд, который надо мной довлеет уж давно. Но ты не победишь. Не допущу. Позволить не могу такого. Я буду думать.
Правитель смолк, и, спустя долгое время шепотом произнес:
— Нет, не пойму, проклятье или дар…бессмертье…
— А вот это уже гораздо интереснее, — заметил Ит, когда пространство вокруг посветлело, и он снова оказался на лесной опушке рядом со сказительницей. — То есть Тень, получается, пытался внушить народу некую идею, которая напугала правителя, и которую он решил пресечь.
— Совершенно верно, — кивнула сказительница. — Тень говорил о том, что его народ, и он сам является тем, что можно назвать предтече. И что после становления этого народа в небесной сфере наступит время для схождения того, чьё пришествие он предрекал. Помнишь, я рассказала тебе о
— «Нужно, чтоб граждане познали праведность, помня о том, что они — преддверие вечности», — ответил Ит. — Я запомнил, потому что эта фраза показалась мне важной.
— Ты прав, она действительно важна. По мнению Тени, народ Тени должен был стать преддверием, — сказительница помедлила. — Преддверие и есть предтече, но для того, чтобы пророчество сбылось, нужно…
— Так там ещё и пророчество было? — удивился Ит. — Ты не говорила мне об этом.
— Да, Тень был, по сути, пророком. Вот только пророки бывают очень разными. Одни используют свою силу для собственного блага, другие…
— Другие — как Тень, который погиб, — закончил за неё Ит.
— Именно так.
— То есть Тень, получается, был первым предтече, который хотел из своего народа сделать тоже предтече? — переспросил Ит. — Я правильно понимаю?
— Не совсем, но ты уловил суть, — ответила сказительница. — На самом деле народ Тени должен был стать преддверьем для другого народа, которому он должен был передать знание, нужное для встречи…
— Вечности?
— Да. Это долгий путь, если ты подумал об этом. Долгий и сложный. Но Тень знал, что это путь единственно верный, именно поэтому он был готов на всё, лишь бы его идея продолжала жить. И, думаю, именно поэтому ему было позволено остаться.
— Чтобы исправить правителя? — Ит нахмурился. — Но ведь это невозможно. У правителя есть своя система убеждений и ценностей, и он никогда от неё не откажется. Кстати, о бессмертии. Я думаю, это наказание, а не благо.
— Почему ты так решил? — с интересом спросила сказительница.
Ит с печалью посмотрел на неё. Конечно, ответить правду — нереально, но ведь можно поменять на этой правде одежду, и перекрасить в нужный цвет.
— Потому что это, наверное, очень тяжело и тоскливо — быть бессмертным, — сказал он. — И, наверное, больно. Ведь рядом с тобой всегда будут те, кто уйдёт. И даже если у тебя нет ни грамма совести, как у этого правителя, ты всё равно будешь испытывать боль от осознания того, что ты, по сути, навсегда один. От одиночества страдают все, даже законченные эгоисты и циники.
— Ты снова верно мыслишь, — кажется, сказительница улыбнулась. — Но, поверь, есть в бессмертии аспекты много хуже перечисленных тобой.
— И какие же? — спросил Ит.
— Бессмертные бессильны, — объяснила сказительница. — Ты можешь убить смертного, но после этого ты над ним уже не властен. Равно как и правитель сейчас не властен над Тенью. Вот только он этого пока не понял.
— А он поймет? — спросил Ит с интересом.
— Об этом ты узнаешь позже, игрок номер шестьсот пятнадцать, — строго ответила сказительница. — А сейчас мне хотелось бы узнать твоё мнение. Как ты думаешь, цель Тени действительно настолько важна? Правильно ли он поступил, был ли в этом смысл, и есть ли он сейчас, на этом этапе сказки?
— Хм, — Ит задумался. — Возможно, что да, цель важна. И поступил он, наверное, правильно. Плохо только то, что в этом всём нет конкретики, поэтому мне трудно отвечать на такие вопросы. Но если говорить только том, что я знаю… если бы это было неважно, вряд ли высшие силы позволили бы ему стоять рядом с правителем, и давить ему на психику.
— А что такое высшие силы? — спросила сказительница.
— Не знаю, — пожал плечами Ит. — Возможно, бог. Или ещё что-то, о чём мы не имеем представления. Мирозданье, например. Похоже на высшие силы?
— Ответ принят, — кивнула сказительница. — Скажи, тебе жалко Тень?
— Вот уж не знаю, — покачал головой Ит. — Наверное. Правителю нелегко терпеть его присутствие, но и ему, думаю, тоже тяжело — ради великой цели стоять рядом с этой гадиной, и продавливать, причем с неизвестным результатом. Вообще, я не понимаю, чего он добивается, — признался Ит. — Что должен сделать правитель, чтобы хоть что-то изменилось?
— Об этом ты узнаешь позже, — ответила сказительница, и рассыпалась каскадом золотистых искр.