Экспедиция

Верехтина Ирина Георгиевна

«Твою ж мать!» — не выдержав, ругнулся Андрей, разглядев буквенно-цифровые обозначения у номеров 12 и 13. Американки оказались биолюдьми. То есть, почти людьми. Их кожа мгновенно восстанавливалась после ожогов и не вступала во взаимодействие с едкими веществами. Комплексные соединения тантала и рутения в составе мышечной ткани выдерживали нечеловеческие нагрузки. Андроморфам был незнаком страх, они не проявляли агрессии, не выходили из себя, не испытывали любви. Не шутили и не рассказывали анекдотов. Не были способны к воспроизводству. В остальном они были людьми: нуждались в пище как в источнике энергии, обладали вкусовыми рецепторами,

нуждались в сне для восстановления физических сил, могли испытывать привязанность, эмпатию, но никогда — ненависть. Их создатели называли биолюдей величайшим достижением человечества. Олег Бабанин, в миру Андрей Балабанов, называл их преступлением против человечества.

Корабль

Андрей рассматривал схему отсеков и переходов корабля (звездолёты по старой традиции называли кораблями, а космолётчиков, соответственно, звездоплавателями) и снова хмурил брови. Кают-компания на схеме именовалась кают-гостиной. Это можно было пережить. А вот то, чего пережить нельзя, но придётся, на схеме выглядело как неудачная шутка. «Шутки», однако же, занимали все внутренние помещения корабля. Андрей потёр глаза, отказываясь верить увиденному: каюты экипажа повышенной комфортности, кают-бильярдная… кают-кафе?? На звездолёте класса экстра-универсал?! А казино и варьете здесь часом нет?

Варьете на «Сайпане» отсутствовало. А жаль. Димка не додумался, дебилу ума не хватило, подумал Андрей о докторе психологических наук. Зато «дебил» додумался о казино, которое на корабле присутствовало — в виде зала игровых автоматов. Ещё на «Сайпкане» имелась библиотека, панорамный кинозал, тренажёрный зал-стадион, оранжерея на шесть солнечных ламп… Опаньки! Мы там что, по ходу дела огурчики-помидорчики выращивать будем? А что так скромно? Можно и арбузы. Гидропоника всё стерпит. А что ещё делать экипажу класса «А» в дальнем космосе? Только петрушку выращивать.

Да ёрш твою… через семь галактик в мёртвую звезду! Анабиозного отсека на корабле не было (!). Зато был… бассейн. Что себе позволяет чёртов Волокушин? Он что, думает, если миллиардер, так ему всё можно? Две анабиозных камеры всё же имелись — по выражению Волокушина, на всякий пожарный случай. Так что пять месяцев перелёта (а если «повезёт», полгода), плюс столько же обратно — опять-таки, если повезёт — они проведут в приятном обществе друг друга. Говоря языком математики, в ограниченном множестве. Очень сильно ограниченном… Так что без тренажёров не обойтись. Вот интересно, что будет делать операторша? Эта, как её… Катерина. Пульс мужикам измерять?

Но самое «интересное» Андрей проглядел. А увидев, не поверил своим глазам: напротив его фамилии в списке значился класс «G». Андрей провёл по глазам согнутыми указательными пальцами и прочитал ещё раз. Этого не может быть. Ему показалось.

Не показалось. Андрей Балабанов, капитан, класс «G».

Андрей остолбенело перечитал список в третий раз. Согласно действующим Правилам Общепланетной Федерации Космоплавания, капитан звёзолёта-дальника должен иметь класс «Альфа». «Бэту» присваивали за систематические нарушения инструкции (возврат нарушителю класса «Альфа» маячил за горами). «Гамма» была для космолётчика чем-то вроде космической инвалидности с правом пилотирования солнечников — тупорылых транспортных барж, курсирующих в пределах Солнечной системы и ни парсеком дальше.

Так вот почему Волокушин назвал его участие в экспедиции завершающей

стадией лечения… Самым страшным для звездолётчика было неверие в себя, а после Инты Игрек Андрей в себя не верил. Потому и — класс «G», и экипаж, с которым надо справиться, доказав своё лидерство. Иначе он навсегда останется пациентом клиники «За гранью», а Волокушин его лечащим врачом.

Клиника предназначалась для звездолётчиков с диагнозом «неудачно слетали» и называлась реабилитационной, но по сути была психиатрической. Остров сумасшедших. Надо быть идиотом, чтобы так назвать звездолёт.

Впрочем, у идиота было имя. Дмитрий Волокушин, долларовый мультимиллиардер, владелец контрольного пакета акций корпорации «Flying Star» (англ.: летящая звезда), прославившийся тем, что расшифровал аббревиатуру ПОФК (Правила Общепланетной Федерации Космоплавания) как «пофиг».

Экспедиция на Процион, двойную звезду в созвездии Малого Пса, стала для Андрея подарком, от которого невозможно отказаться. Должность капитана. Вознаграждение в астрономической сумме с семью нулями. И ещё столько же при благоприятном исходе экспедиции. Интересно, что же узнал Диман об этой планетке, что профинансировал экспедицию из личного фонда… После того, как её отказалась финансировать Космофедерация. О причинах Андрей не знал. Зато он знал Димку Волокушина, который чуял прибыль за три космические мили, как зверь чует добычу.

Говоря о благоприятном исходе, Волокушин не имел в виду благополучный. Благополучный исход — это если они все вернутся живыми, благоприятный — если, улетая с пустыми руками, они вернутся с полными. Волокушин так и сказал. Ему было наплевать на экипаж, наплевать на их жизни. Его интересовала только прибыль. Потому он и вспомнил об Андрее.

На предложение возглавить экспедицию Балабанов согласился не раздумывая. Для звездолётчика класса «А» Солнечная система — это как прогулочный дворик в тюрьме, где на звезды можно только смотреть. И никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если тюремщики ослабят контроль — не подняться к ним.

Ему, добровольному узнику, предлагали свободу.

Часть 2. Флэш крэш

Ограниченное множество

Из тринадцати членов экипажа дипломы космошколы были у шестерых; опыт полётов имели № 5, № 8 и № 9 (космомеханик и боевые операторы); № 2 и № 4 (штурманы-навигаторы) «летали» только на тренажёрном полигоне. То есть не летали вообще. № 3 с уровнем мастерства «В» не соответствовал требованиям, предъявляемым к экипажам дальников класса ЭУ (экстра универсал). Впрочем, № 3 не навигатор, просто пилот. Зачем на корабле класса ЭУ «просто пилот», Андрей не понимал.

№ 12 и № 13 комментариев не требовали. Андроморфы без возражений и нытья будут выполнять утомительную монотонную работу в оранжерее и бессменно стоять у плиты в кают-камбузе, не жалуясь на усталость. Они устают, конечно, но не так, как люди, и выдерживают длительные физические нагрузки. Кэли и Леона (Димка мог бы выбрать био с менее экзотичной внешностью) будут просто незаменимы при погрузке образцов грунта и всякой мелкотравчатой экзохрени, которую физик с биологом натаскают на корабль. А № 10 пригодится, если экзохрень вздумает захворать. Корабельный врач усыпит её гипносеансом. Андрей представил, как Кендал поёт инопланетному суслику ритуальную колыбельную племени имо, и нервно рассмеялся.