Эксперимент
Шрифт:
"Мародеры на улицах Чарлстона..." "Из тюрем сбежали заключенные..." "Власти не справляются..."
Мороз продрал по коже... За окном послышался треск автоматных очередей. Я резко обернулась к окну и пристально всмотрелась в темноту, делая короткие рваные вздохи. Ужас произошедшего не умещался в голове. Пока я лежала в экранированном коконе, тестируя свое изобретение, мои коллеги боролись за жизнь... Свою и жителей города. Как все произошло? Почему меня не разбудили? Зайкари сам заблокировал дверь в мой подвал или это было решение обоюдное? А может, все было не так? Может, после первых вспышек паника была такой силы, что никто про меня и не вспомнил? Слезы потекли из глаз... Я сидела в ординаторской и оплакивала свой мир, мир, который ушел безвозвратно.
****
Здесь
Я перевела взгляд на офисный центр. Высокое громадное здание - то, что нужно. С последних этажей видно город как на ладони. Буду наблюдать сверху.
Дыша ртом, я стала собирать сумку. Напялила на себя всю найденную одежду, стараясь не думать, кому она принадлежала. Два свитера, кожанка, парка. Осень скоро сменит зима, электричества нет, отопления тоже. Завернула в несколько одеял бутыль со спиртом. Пригодится. Следом пошли упаковки антибиотиков, поливитамины, йод, вата, жгуты, пластырь. Сумка раздулась, как тот труп в коридоре. Нужно спешить - почти рассвело. Потом вернусь, если будет еще что-то нужно. Прошлась по ящикам стола, нашла еще два батончика и сморщенное яблоко, забрала и это...
Вышла из госпиталя через черный ход. Как удобно построили офисный центр! Больничный парк соединялся с подземной парковкой, через нее я и попала внутрь. Вдалеке по-прежнему слышались выстрелы, грохот, но все происходило в глубине города. Здесь, на окраине, было тихо.
Лифты в здании (естественно) не работали, я пошла пешком по лестнице, на каждом пролете останавливаясь, отдыхая, успокаивая колотящееся сердце. Слишком я еще слаба... Трупный запах здесь отсутствовал. Я задумалась, вспоминая. 3 ноября была суббота. Выходной. Офисы пустовали, а потом началась такая паника, что на работу никто уже не ходил. С огромным трудом долезла до двадцатого этажа. Передохну здесь. Солнце уже встало и било в окна ярким беспощадным светом, открыв кошмарные разрушения красивого в прошлом города. Многочисленные пожары еще дымили. Улицы красовались баррикадами перевернутых автомобилей, разломанной мебелью, железными мусорными контейнерами. Выбитые стекла в домах, торговых центрах. Прямо на тротуарах валялись несколько трупов погибших. Стайка ворон кружила над одним из них.
В голове пронеслось: "Город через несколько месяцев превратиться в могильник. Крысы, собаки, птицы. Хорошо, что впереди зима, это немного остановит заразу. Но весной нужно будет делать ноги". Как я смогу пережить зиму, я пока не думала.
Сначала нужно найти еду, воду, убежище. Сделать несколько ходок в госпиталь, забрать все, что можно. Сейчас еды в городе много. Двери сотен магазинов, супермаркетов, кафе, ресторанов открыты настежь. Бандиты, желающие взять под контроль город, будут драться за власть еще некоторое время. Основное сейчас для них - оружие, еда, питье. Но рано или поздно власть попадет в руки кого-то одного.
"Пойдем по плохому сценарию", - размышляла я. Этот кто-то будет умным, дальновидным лидером. Значит, в конце концов, он придет к таким же выводам, что и я. Если я правильно мыслю, то он разобьет людей на группы и заставит прочесывать город по районам, собирая самое ценное - выживших людей, еду, лекарства, воду. Какую он построит систему - неизвестно. Рабовладельчество или демократия - мне все равно. Меня весной уже здесь не будет. А до весны нужно продержаться.
Я немного поспала, расположившись на широком кожаном диване. Съела еще два батончика и выпила воды. Пора браться за дело.
****
Жить я решила на верхних этажах. Во первых, оттуда виден как на ладони город. Во вторых, подъем на двадцать пятый этаж требует немало энергии, и есть надежда, что бандитам лень будет подниматься так высоко.
За неделю я опустошила автоматы по продаже еды на нижних этажах. Набралась целая гора батончиков, чипсов, шоколадок и круассанов. Я складывала всю еду на самом верхнем, в пентхаусе. Начиная с двадцатого, каждый офис был краше предыдущего. На двадцать первом я обнаружила встроенный в мебель закрытый сейф. Что там? "Можно будет попытаться подобрать код на досуге, - пришла в голову веселая мысль, - когда станет скучно. Бриллианты и акции Майкрософт мне бы сейчас не помешали".
Труднее всего было с водой. Я с трудом перетащила наверх маленькие бутылочки, выставленные в автоматах, но их оказалось немного. Всего около ста литров. В коридорах стояли питьевые автоматы с двадцатилитровыми бутылями. Моих сил хватило только на то, чтобы их опрокинуть, отцепить и поставить на пол. Как их поднять наверх - уму непостижимо. Но вода мне нужна позарез. Это самое главное. Я докатила бутыли до лестниц и оставила возле ступенек. Итого получилось тридцать больших емкостей по двадцать литров. Около половины из них были не полные, но это слабо успокаивало.
Пришлось соорудить что-то типа салазок. Дно я сделала, выломав пластиковое окно в витрине, прикрепила жгуты, закрепила бутыль и потащила наверх. К тому времени, как я вытащила первый бутыль на двадцать четвертый этаж, я проклинала все на свете. На следующий день у меня будут болеть все мышцы, трястись ноги и руки, но я все-же спустилась вниз и взялась за следующий.
В одну из ночей я сделала несколько вылазок в госпиталь. Забрала все ценное, что нашла. Капельницы с глюкозой, системы, шприцы (как вариант кормления, если еды будет совсем мало). Нашла антибиотики широкого спектра действия, витамины, перевязочный материал. Взяла несколько скальпелей, пилу для трепанации, ножницы, стетоскоп. Само собой - антисептики, обезболивающие и обеззараживающие препараты. С чувством выполненного долга рассортировала все по полочкам в "своем" офисе. Я врач. И без таких знакомых и милых сердцу вещей, чувствую себя неуютно.
****
Похолодало. Температура упала до десяти градусов, и мне становилось все труднее согреться. Я давно подумывала о печке. Бумаги в офисе было много, да и мебель сойдет на растопку. Останавливал только страх быть замеченной. Однажды ночью я увидела в окне высокого дома через квартал огонек. Кто-то жег или свечку или небольшой костер. Утром с той стороны слышались выстрелы и крики. Больше огоньков в здании я не видела.
Поэтому, если и сооружать печку, то где-то внутри, в комнате без окон.
Несколько дней я потратила на обследование вентиляции. Как и во всех офисах, она была великолепна. Широкие лабиринты вентиляционных шахт пронизывали этажи и коридоры. В них можно было жить, не то, что прятаться. Два дня я ползала, собирала пыль по ответвлениям переходов, спускалась на нижние этажи, пока не заползла в небольшую секретную комнату с множеством компьютеров, техники, десятками экранов. Наверное, здесь сидели охранники, шпионя за работниками. Комната была заперта. Несколько часов я потратила, чтобы открыть замок. Когда, в конце концов, открыла, то увидела, что вход в секретную комнату находился на двадцать четвертом этаже, в мужском туалете, за одной из кабинок. Снаружи стену покрывал белый кафель, дверь была абсолютно не видна. Я затащила в комнату запасы еды, воды. Начала потихоньку разламывать мебель для растопки. Печку я решила сделать из перевернутого бронированного сейфа. Главное - прогреть помещение, а на время сна буду гасить огонь, чтобы случайно не угореть. Проходя через километры вентиляции, дым должен будет остыть до такой степени, что с улицы его не будет видно. На первом этаже кое-как обрушила и отколупала вентиляционную трубу длиной полтора метра. Если приделать к моему воздуховоду над печкой, то будет дымоход.