Эксперт № 01-02 (2014)
Шрифт:
И еще. Автор «Несвятых святых» ничего не навязывает, не стремится заманить, «уловить» души, он просто делится тем, что ему дорого. И как-то исподволь вовлекаешься в этот неведомый, незнаемый, радостный мир, в котором хочется остаться и после того, как дочитаешь последнюю страницу. И хочется открыть дверь и войти в первый попавшийся на пути храм.
А ведь книга — об очень тяжелой жизни Псково-Печерского и других монастырей в далеко не «пряничные» для Церкви советские годы. Но насколько живые, добрые, располагающие к себе люди их населяют, какая у них деятельная, радостная и совсем не пафосная любовь к Богу и к людям! И главное, полная свобода от враждебной действительности, от КГБ, от ежедневного искушения хлебом и властью… «Страна темна, а человек в ней светится», —
Архимандрит Тихон (Шевкунов)
Фото: РИА Новости
Замысел и свобода
Сегодня очень сложно писать о действительно важных вещах — о любви к ближнему, вере в Бога, о спасении, о том, что жизнь человеческая не ограничивается этим миром. Над текстами о Церкви часто довлеет традиция позапрошлого века: обо всем говорить причесанно, общо, пристойно, беспроблемно, припудривая недостатки. Ну ладно, в XIX веке роль усредняющего рерайта играла цензура, а сегодня-то он зачем? Ведь еще философ Соловьев писал: «Самое потрясающее достижение дьявола в наш век — это то, что он сделал веру в Бога неинтересной». Все начинается с интереса. Нет интереса к духовной жизни — ничего не получится. А тут вдруг в кои-то веки читать о ней действительно интересно.
Одно непонятно: почему это так не понравилось «прогрессивной общественности»? Почему у «креативного класса» вызвал такое отторжение рассказ яппи времен позднего застоя, который, открыв для себя мир, где люди живут, а не существуют, взял да и остался в нем. Ведь никого не возмущает дауншифтинг. Почему плюнуть на все и уехать куда-нибудь на Бали — это нормально, а уйти в православный монастырь — нет?
Вообще, нашему «креативному классу» как-то фатально не везет с народом. Причем не только с тем, который «за МКАД», но и с тем, который внутри. «Креативный класс», как Николай Римский-Корсаков в «Москве — Петушках», «с цилиндром на отлете» все щекочет Модеста Мусоргского бамбуковой тростью: иди, мол, умойся и садись дописывать свою божественную оперу «Хованщина». А тот, как волк, все в лес смотрит…
А может, все проще? Как когда-то говорил мне один старый священник, прошедший тот же путь, что и герои «Несвятых святых»: «Есть замысел Божий о каждой душе. Но человек его не знает и живет вслепую: приближается к Божиему замыслу — ему хорошо, отдаляется — плохо. Многие вообще до конца дней живут не своей жизнью и не догадываются об этом. И маются. А жизнь-то несется мимо, то затягивает в водовороты, обольщает, дразнит, влечет. То возводит вавилонские башни, то сокрушает, обнаружив, что до неба они не достают. Она обещает счастье, совсем рядом — лишь руку протяни, обещает насытить душу — завтра, но никогда не насыщает. В ней нет смысла, из нее вынут костяк, границы между добром и злом размыты. И брошенный в ее поток человек становится жертвой своей свободы».
Архимандрит Тихон (Шевкунов). «Несвятые святые» и другие рассказы. — М.: Издательство Сретенского монастыря, Олма Меди Групп, 2012. — 640 с.
«И врата адовы не одолеют ее»
Михаил Рогожников
Пожалуй, этими евангельскими словами полнее всего характеризуется история Русской Церкви в XX веке
«И врата ада не одолеют ее» (Матф. 16:18)
Фото: Алексей Андреев
«К началу ХХ века Россия обладала тремя национальными институтами: монархией, Православной Церковью и армией», — начинает свои «Очерки по истории России. ХХ век» Борис Алексеевич Филиппов. И добавляет, что ослабление взаимосвязи между ними способствовало разрушению империи.
Это разрушение
yandex_partner_id = 123069; yandex_site_bg_color = 'FFFFFF'; yandex_stat_id = 3; yandex_ad_format = 'direct'; yandex_font_size = 0.9; yandex_direct_type = 'vertical'; yandex_direct_limit = 2; yandex_direct_title_font_size = 2; yandex_direct_header_bg_color = 'FEEAC7'; yandex_direct_title_color = '000000'; yandex_direct_url_color = '000000'; yandex_direct_text_color = '000000'; yandex_direct_hover_color = '0066FF'; yandex_direct_favicon = true; yandex_no_sitelinks = true; document.write(' sc'+'ript type="text/javascript" src="http://an.yandex.ru/system/context.js" /sc'+'ript ');
«Очерки» представляют собой в основном рассказ об истории Православной церкви, но с упоминанием и других вероисповеданий, об отношениях Церкви и государства с дореволюционного периода до начала 1990-х и отчасти об отношениях общества и государства, завершаясь анализом горбачевской перестройки. Материал на церковную тему с такой полнотой и систематичностью представлен впервые. Книга выдержала уже два издания. По статусу и характеру «Очерки» — это учебное пособие. Приводятся большие и очень ценные первоисточники: например, речь. П. А. Столыпина в Думе по вопросу вероисповедного законодательства, воззвания и проповеди церковных иерархов, показывающие их реакцию на Февральскую революцию, которую Церковь безоговорочно приняла; документы исторического Поместного собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов, на котором после двухсот лет синодального периода было восстановлено патриаршество; резко антицерковные документы большевиков, а затем — записки сталинского «обер-прокурора» Карпова (которому, впрочем, было указано обер-прокурором не быть), генерала НКВД, бывшего гонителя Церкви, ставшего затем ее в определенной степени защитником.
В этой книге мы не найдем великих строек коммунизма, хотя найдем, конечно, победу в войне, где Церковь изначально заняла позицию в защиту своего народа и своей земли — сразу, в те дни, когда и Сталин еще не подавал голоса (его первое выступление по радио после 22 июня состоялось 3 июля 1941 года). Но главное, что мы здесь найдем, — это во всем его скромном величии русский характер, который в своей основе в минувший век не согнулся ни в ту — рабскую, продеспотическую, ни в другую — отчаянно-всеотрицающую сторону, оставаясь собой в своем достоинстве.
Сопротивление
Основным в этом отношении является стоящий несколько особняком «Очерк четвертый», написанный на важную для автора тему сопротивления общества сталинскому режиму. Его мысль в том, что, несмотря на «беспрецедентный по жестокости» и поражающий масштабами террор, состоявший в «планомерном уничтожении неорганизованных миллионов граждан», общество и личность не были подавлены окончательно: «моральное сопротивление было самой масштабной формой неприятия советской власти». А также: «Христианство изначально ограничивает лояльность по отношению к любой власти требованием “ почитать Бога больше, чем людей” (ап. Петр)». И верные этому принципу сотни тысяч верующих в условиях террора защищали свои церкви, прятали священнослужителей, создавали подпольные общины, сопровождали своих духовных отцов в ссылки, налаживали с ними связь, находили средства поддерживать их. Верующие мужественно вели себя в тюрьмах и лагерях. В свою очередь, такое поведение вызывало новые волны адресного террора, в 1937–1938 годах в лагерях были расстреляны многие священники и епископы, которые до того долгие годы провели в тюрьмах и ссылках.