Эксперт № 03 (2014)
Шрифт:
В оба свои проекта компания уже инвестировала более 100 млн рублей.
«Фильтры» для захода резидентов в парк, конечно, есть. Прежде всего это промышленный парк, и каким-нибудь кондитерским или медицинским предприятиям здесь делать нечего. Кроме того, есть ограничения по масштабу. Построить здесь предприятие, которому требуются сотни гектаров, нельзя, потому что общая площадь парка 86 гектаров.
Наконец, будет налажена экспертиза входящих бизнес-проектов. «В дополнение почти к десяти небольшим резидентам парка уже есть несколько крупных резидентов помимо нас, — хвастается Александр Севостьянов. — Один из них — это группа “Митал” из Новосибирской области, занимающаяся производством стиральных порошков. В качестве сырья они будут использовать отходы
Организаторы парка отдают себе отчет в том, что через год-другой, когда их проекты заработают на полную мощь, они столкнутся с нехваткой рабочих рук. Людей нужной квалификации точно не будет, здесь потенциал выходцев с БАЗа вряд ли пригодится, да они могут и уехать из города к тому времени или уйти из «большой промышленности». Поэтому уже сейчас «Энергетические проекты» ведут переговоры с краснотурьинскими учебными заведениями об открытии специальностей по профилю их будущих производств, чтобы готовить молодых людей и переучивать базовцев для работы у них. Это будет новая генерация уральских рабочих.
Ручная сборка
Краснотурьинск — один из примеров неплохо стартующей постепенной диверсификации моногорода, где удачно сплелись частная бизнес-инициатива и ручное управление государства. Этим кейсом дорожит Ирина Макиева , зампред ВЭБа, глава правительственной рабочей группы по модернизации моногородов. Именно Макиевой удалось усадить за стол переговоров областные и местные власти, собственника БАЗа — непростого переговорщика Олега Дерипаску и якорных инвесторов и помочь им достичь решения о создании парка.
В 2012 году рабочая группа провела тщательный мониторинг моногородов, включенных в официальный перечень Минрегиона. В последней версии списка 342 монопрофильных муниципальных образования с общей численностью постоянного населения 15,5 млн человек. «Мы разбили весь массив моногородов на три категории по принципу светофора: “красная”, “желтая”, “зеленая”, — рассказывает Ирина Макиева. — В основе два критерия: темпы и перспективы падения уровня производства и средний уровень безработицы. В “красной”, самой сложной зоне оказалось 57 городов. “Красная” зона означает падение объема промышленного производства на предприятии более чем на 2 процента и средний уровень безработицы выше среднероссийского на 2,2 процента. Показатели связаны как с планами собственника, так и с ситуацией в отрасли. В основном нас тревожат “металлургические”, “бумажные”, “угольные” города. С представителями исполнительной власти всех этих городов мы работаем в плотном контакте: проводим обсуждение и экспертизу комплексных инвестиционных планов (КИПов) их поселений, вместе думаем над какими-то альтернативными проектами. Иными словами, ведем с ними работу в ручном режиме, и поэтому набор мер для каждого моногорода индивидуален. Кроме того, за пределами официального списка Минрегиона оказались города, в которых градообразующие предприятия были остановлены два-три года назад, в кризис или еще раньше, но люди там остались. Такие поселения требуют особого внимания и выработки особых подходов».
В прошлом году группа Макиевой спустилась на микроуровень. Она собрала и систематизировала информацию о существующих в моногородах промышленных площадках. Для того чтобы определить готовность площадок к размещению на них производств, была разработана система их оценки по таким критериям, как качество предоставленной информации, готовность администрации (региона, моногорода, площадки) к взаимодействию с потенциальными инвесторами и резидентами, готовность инфраструктуры, наличие явных преференций. Из 435 паспортов площадок были отобраны 142 из 60 моногородов России. Эти паспорта наиболее хорошо подготовлены, дают полную и объективную картину
Но даже этот массив площадок содержательно неоднороден. Только 15 из них имеют развитую жизнеспособную инфраструктуру, не требующую дополнительных вложений и готовую к работе с инвесторами в режиме «сегодня». На шести площадках строится инфраструктура. Следующие сто площадок — это свободные земельные участки, потенциально пригодные для размещения производства. Наконец, «хвост» из 21 площадки — это пустующие или недостроенные производственные объекты, требующие капитальных вложений на реконструкцию и строительство дополнительных коммуникаций, а также на капитальный ремонт или демонтаж объектов производственной недвижимости. Именно к последней категории относится площадка Богословского индустриального парка.
«Наиболее привлекательны промплощадки и промпарки, которые располагаются в моногородах Республики Татарстан, — считает Ирина Макиева. — Интересные площадки есть в Тутаеве Ярославской области. В Новоалтайске есть первоклассная площадка. В Кемеровской области очень перспективные площадки в двух моногородах — Ленинске-Кузнецком и Юрге. Мы, как институт развития, видим свою роль в оказании помощи администрациям регионов для реализации потенциала промышленных площадок в моногородах в части поиска потенциальных инвесторов и экспертизы их проектов, а также организации цепочек взаимосвязанных производств на площадках. И уже есть результаты этой работы. При нашем содействии словацкий инвестор будет на площадке Тутаевского моторного завода собирать оборудование для модульных котельных, а в дальнейшем планирует организовать там производство полного цикла».
Итак, налицо существенный прогресс в госполитике по отношению к моногородам. Ведь в кризисные годы системности в этой деятельности не прослеживалось. «Сначала подход к комплексным инвестиционным планам развития моногородов в правительстве был довольно своеобразным, — вспоминает Сергей Ламанов , руководитель группы проектов ЦСР “Регион”. — Интересовали только те КИПы, которые содержали проработанные планы индустриальной диверсификации города. Ни о каких альтернативных видах бизнеса или туристском потенциале никто не хотел ничего слышать. Обозначалось желание поддержать только те моногорода, где ситуация была еще более или менее приемлемой. Оглядываясь назад, можно сказать, что даже счастливчики, которые получили тогда федеральную помощь, реализовали свои КИПы очень слабо. Например, из пяти заявленных проектов реализованы один или два».
«На сегодняшний день ВЭБом организована качественная, системная экспертиза проектов по развитию моногородов, — считает Вадим Гераскин , заместитель генерального директора компании “Базовый элемент”. — Однако существующий подход в значительной степени оставляет за скобками вопросы поддержания, уже не говоря о развитии социальной среды моногородов, и не способен в принципе предложить какое-то решение для тех городов, где ни профильное, ни альтернативное индустриальное развитие невозможно».
«Базэл» решил преодолеть эти недостатки, затеяв в прошлом году собственное масштабное исследование 18 моно- и малых городов. Работа сочетала дистанционный анализ социально-экономической статистики развития городов и градообразующих предприятий и полевую составляющую — более 300 углубленных интервью с руководителями градообразующих предприятий, представителями городских и региональных органов власти, профсоюзов, общественных организаций. Целью работы было выделить качественно различные типы моногородов, определить возможные сценарии их развития, наиболее разумные типы корпоративной и государственной политики в их отношении. В частности, была проанализирована модель управляемого сжатия города как альтернативы его ликвидации в случае, когда планируется закрытие градообразующего предприятия. Другой сценарий — стабильное развитие моногорода, не связанное с его индустриальной диверсификацией. Здесь, по мнению «Базэла», наиболее приемлема политика «малых дел» — точечных проектов по поддержанию и развитию социальной среды города.