Эксперт № 29 (2014)
Шрифт:
Регионы пытаются давить на местных строителей, чтобы минимизировать цену новой недвижимости. Если строители «продавливаются», то начинают экономить на материалах и работах. В результате качество вводимого жилья падает. Например, как показывает мониторинг ОНФ, проведенный в Туве, после переезда в новый дом из аварийного жители столкнулись сразу с несколькими проблемами: запах краски, отваливающаяся плитка, проблемы с вентиляцией и шумоизоляцией плюс летом в таком жилье жарко и душно, зимой холодно. Дворы домов не обустроены, строительный мусор не убран. Отсутствуют детские и спортивные площадки, газоны, скамейки, урны. Возникает
Впрочем, было бы несправедливо во всем винить только местные власти — установленные цены на недвижимость загоняют их в тупик. Например, в Карачаево-Черкесии Минстрой предлагает расселять аварийный фонд исходя из цены 22 тыс. рублей за кв. м, тогда как стоимость строительства превышает 30 тыс. рублей; да и в других регионах стоимость строительства существенно выше цен, заданных Минстроем (см. график 3).
Минстрой тоже можно понять: цены, которые называют строители, не выглядят оправданными. Например, в соседней с Карелией Финляндии, в городе Иматра, цена недвижимости начинается от 530 евро за кв. м, то есть от 24 тыс. руб. В китайском Харбине, находящемся недалеко от Хабаровска, цена стартует от 500 долларов за кв. м, то есть от 17,5 тыс. рублей. Значит, строить дешево вполне реально — просто не в России?
Как уже было сказано, к строителям на местах есть претензии не только по ценам, но и по качеству. Мониторинг ОНФ выявил откровенные злоупотребления в выполнении госконтрактов по расселению ветхого и аварийного жилья. Например, в селе Казачинское Иркутской области воспитателю детского сада, женщине с четырьмя детьми, стоявшей на очереди 23 года, по программе расселения аварийного жилья предоставили деревянный домик (площадь 72 кв. м, стоимость по госконтракту — 2 млн рублей), назвать который капитальным строением язык не поворачивается. Семья ждала расселения 23 года. Однако в новом доме неправильно смонтирована крыша, отопление установлено с нарушениями, дом холодный, некоторые окна не открываются, двери закрываются неплотно.
Как стать аварийным домом
Проблемы исполнения программы на местах не исчерпываются предоставлением некачественного жилья. Помимо региональных бюджетов и Фонда ЖКХ часто программу софинансируют и муниципалитеты. С деньгами у них туго, и они стараются занизить количество аварийного жилья.
Мониторинг ОНФ, к примеру, выявил, что в Волгограде в бывшем военном общежитии жильцам предлагается сделать капитальный ремонт за свой счет. В доме трескаются стены, обваливается кладка. Сливы не функционируют — люди ходят с ведрами. Проводка прогнила: как дождь — ее заливает, людей бьет током от воды из-под крана. Еще при предыдущем губернаторе была проведена техническая экспертиза дома, но она показала, что несущие конструкции в порядке, поэтому нет оснований признавать здание аварийным.
Чтобы дом все-таки признали ветхим, порой требуется потратить массу сил. Пенсионеры показывают активистам ОНФ прогнившие стены своих квартир. Их дом во Владивостоке был построен в 30-е годы прошлого века. Давно пришли в негодность перекрытия,
Чтобы признать дом аварийным, необходимо пройти с десяток согласований, и часто решение зависит от субъективного мнения чиновника. Вообще, в реализации программы по расселению много субъективных факторов, и зачастую она затормаживается из-за банального неумения чиновников заполнить документы для предоставления в Фонд ЖКХ и нежелания местных властей работать прозрачно. Многие жители аварийных домов жалуются на недостаток информации по программе расселения — в открытых источниках ее практически нет. А то, что есть, изложено так, что понять ничего нельзя.
Даже если дом признан аварийным, не факт, что его включат в программу расселения. Так, в Саратове активисты ОНФ выявили здание, которое признали аварийным в 1998 году. Спустя десять лет (!) жильцы получили документы, подтверждающие право на расселение. Дом повторно был признан аварийным в 2012 году. За это время произошло обрушение крыши, регулярно затапливался подъезд. В 2014 году в доме прорвало трубу холодной воды. В ходе ремонта был поврежден фундамент несущей стены. Но жильцов до сих пор не расселили.
Сопутствующая проблема непрозрачности механизмов расселения — захват земли под предлогом сноса ветхого жилья. Дело в том, что высвобождающиеся после сноса аварийного дома земельные участки переходят в собственность местных властей, а зачастую аварийный жилой фонд находится в историческом центре, где земля дорогая.
Новая семнадцатиэтажка в Ставрополе: сюда переселили людей из аварийного жилья
Предоставлено мэрией города Ставрополя
Найти главного
В то же время нельзя сказать, что на региональном уровне программа расселения ветхого жилья повсеместно не выполняется. Есть и позитивные примеры. В Тюменской области, в Мордовии программа работает с опережением плана и пока не вызывает нареканий. В Татарстане в городе Арске муниципалитет строит новое качественное жилье. Ориентировочная стоимость квадратного метра в комфортных трехэтажках 29 тыс. рублей. Рядом с домом детская площадка и автостоянка.
Постепенно осознание важности программы приходит и в другие регионы. Однако реализация ее, даже при всем желании местных властей и их готовности выделять средства, упирается в проблемы на федеральном уровне.
В ходе мониторинга ОНФ выяснилось, что пассивным звеном в цепочке выступает, как ни странно, Фонд ЖКХ. Сегодня у фонда нет мотивации выделять деньги. На его счетах находится более 49 млрд рублей, которые вообще-то должны были пойти на программу расселения. На эти средства можно было бы обеспечить новым жильем до 100 тыс. очередников. Но средства размещаются на депозитах. За счет таких инвестиций фонд с 2008 года заработал 33 млрд рублей.