Эксперт № 37 (2013)
Шрифт:
В России такие механизмы создать до сих пор не удалось. Радикалов некуда ассимилировать. Устойчивой политической системы не существует: радикальные реформы 1990-х разрушили социальную структуру российского общества и надолго деморализовали его. Именно поэтому, а не благодаря злой воле правителей возникшие за последние двадцать лет политические и гражданские структуры не создали общественного каркаса. В условиях полной общественной аморфности, опасаясь радикалов и радикализации общества, власть зачастую прибегает к мерам, которые либеральной общественности кажутся неадекватными. Но власти просто не на кого опереться. А вакуум общественной жизни усиливает страхи.
И власть не зря боится радикализации. Последние события заставляют задуматься о некоторых аналогиях российской ситуации с давним европейским прошлым. Чтобы
Мы начали с Гитлера. Действительно, услышав слово «фашизм», мы сразу думаем о нацизме. Но для анализа российской ситуации интереснее скорее итальянский пример, чем немецкий. Запредельно зверский оскал немецкого нацизма затрудняет сравнительный анализ любого другого проявления фашизма. Сразу слышен ответ: «Мы что, евреев в газовых камерах сжигаем? Или мировую войну начинаем?». Но хотя классический фашизм итальянского типа (классический, потому что именно в Италии он возник) имеет много общего с нацизмом в части своего генезиса и базовой идеологии, он, при всей своей дикости, в столь ужасных преступлениях все же замешан не был. И поэтому легче выделить его родовые черты.
Первая из них состоит в том, что фашизм — это движение среднего класса. Неслучайно, когда фашизм пришел к власти, его называли диктатурой мелких лавочников. Хотя средний класс не ограничивается мелкой буржуазией, это еще и люди свободных профессий, наемные специалисты (врачи, учителя, инженеры), чиновники, служащие компаний, офицеры, квалифицированные рабочие. В России существует некий миф о среднем классе как основе демократии. Только и слышно: «Вот поднимется средний класс, и демократия расцветет». На самом деле средний класс поддерживает демократию, когда она несет стабильность и личное процветание. В условиях кризиса средний класс везде и всегда поддерживал диктатуру. От Франции времен Наполеона III до Италии времен Муссолини и Германии времен Гитлера и до Чили времен Пиночета. Потому что нет класса, более зависимого от любых колебаний экономической конъюнктуры. Мы видели это в России в 1992 году и во время кризиса 1998 года. Был средний класс — и не стало его: в 1992 году советский средний класс был деморализован и практически исчез, а в 1998-м средний класс в России еще был слишком мал, чтобы повлиять на ситуацию в стране.
Сейчас пришло время, когда такая возможность появилась, и передовой отряд московского среднего класса, причем резко потерявшего в образованности по сравнению с советским временем, вышел на улицу. Он вышел в разгар нового кризиса. Но разве он вышел поддержать демократию? Это был только повод. Нет, он вышел поддержать сильного вождя, который, как ему кажется, принесет стабильность в его положение, которое, безусловно, ухудшается в условиях непрекращающегося кризиса.
И это вторая родовая черта фашизма. Фашизм — это движение по сути своей не содержательное, как, например, классические либерализм и социализм, а вождистское. Ему не нужна программа и идеология. И мы действительно не слышали ни одного содержательного слова от A. N., касается ли это судеб Москвы или судеб России. Подобное движение построено на преданности вождю, который знает все и уверенно ведет к победе. «Когда наступит время, я позову вас участвовать в несанкционированных акциях, переворачивать машины, поджигать фаеры! Я прошу вас, чтобы вы мне поверили, потому что я знаю, что делать дальше. Я точно знаю, что делать дальше». Мы немного отредактировали выступление A. N., чтобы придать ему недостающий динамизм. Он еще не научился удалять лишние слова. Вождь еще должен учиться.
А те, кто не верит вождю, — враги, подрывающие основы нации. Долго ожидать не пришлось. Списки врагов вождя уже налицо. Причем из числа бывших ближайших союзников. Что естественно. Отвернувшиеся союзники — самые опасные враги. У Робеспьера — Дантон, у Сталина — Троцкий, у Гитлера — Рэм.
Вождь, конечно, знает все, и ему надо верить, но даже самые ограниченные сторонники иногда спрашивают, кто виноват и что делать. Массе нужны враги. Фашистская политика в силу своей бессодержательности сосредоточена исключительно на врагах. И они найдены. Это мигранты, и это «жулики и воры» — ярлык, фактически наклеенный на миллионы сторонников и работников
Возникает вопрос, почему известные либеральные деятели, такие как, например, Альбац, Гуриев, Быков, многие другие, даже если им есть за что не любить власть, поддерживают человека, провозглашающего столь антилиберальные цели и лозунги?
Первый ответ я услышал от одного скептически настроенного молодого человека, который сказал: «А разве не такие же либералы двадцать лет назад аплодировали расстрелу российского парламента и любили Пиночета?».
А второй содержится в эпиграфе к этой статье. Либеральные сторонники рассматривают A. N. в качестве тарана, сокрушающего ненавистную власть, забывая, что еще не было случая в истории, когда человек, в руках которого оказался таран, отдал бы его в чужие руки. Удивительным образом либеральная общественность оказалась не способной ни к трезвому анализу текущей политической ситуации и действий власти, ни к социальному анализу российского общества. Вместо анализа — истерика и упования на вождя. Дождутся ведь… Жалко не их, а российский народ, которому вновь навязывают вождей. Только на этот раз каких-то третьесортных.
: Миронов Hиколай, генеральный
Миронов Hиколай, генеральный директор Института приоритетных региональных проектов
Выборы зафиксировали растущую политическую конкуренцию в регионах. Созданы предпосылки для формирования новой партийной системы
Выборы зафиксировали растущую политическую конкуренцию в регионах
Фото: interregional.ru
Выборы 8 сентября показали трансформацию политической системы, в которой количество динамично переходит в качество. Следующая важная задача — превращение политических кампаний из конкуренции брендов и медийных фигур в борьбу идеологий, программ и решений.
В этой части партийная система оставляет пока желать лучшего. Программы большинства участников кампании отличались поверхностностью, явным стремлением сделать упор на эмоции и сосредоточиться на критике оппонентов.
Выборы 2013 года были многопартийными и многополярными. Количество партий, которые смогли зарегистрировать кандидатов, превысило все ожидания: это 12 партий на губернаторских выборах, 40 партий на выборах в региональные заксобрания и столько же — на выборах в гордумы столиц субъектов РФ. 34 партии зарегистрировали на этих выборах одномандатников. В выборах мэров административных центров регионов участвовали 27 партий плюс большое число самовыдвиженцев.
С точки зрения организации выборов эта статистика — лучшее свидетельство соблюдения основных принципов политической реформы, объявленной Кремлем в прошлом году: открытость, конкуренция, отказ от искусственной фильтрации игроков. Все, кто хотел и мог дойти до финиша избирательной гонки, до него дошли.
Действительно, если не принимать во внимание информационный шум, который создавали отдельные партии и кандидаты, стремящиеся заработать политический капитал на мобилизации «протеста», то статистика показывает очень незначительный процент случаев снятия кандидатов и партий с выборов. Более того, некоторым оппозиционным кандидатам даже помогали преодолевать муниципальный фильтр, чтобы сделать кампанию максимально конкурентной.
Результаты выборов в законодательные органы власти также показывают усиление конкуренции. Наиболее сильными и устойчивыми здесь остаются партии «большой четверки»: «Единая Россия», КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР. Они выдвинули наибольшее число кандидатов на все выборные позиции в максимальном числе регионов и муниципалитетов и добились хороших результатов. При этом «Единая Россия» в целом улучшила свой результат по сравнению с 2011 годом. КПРФ сохраняет стабильные позиции, а «Справедливая Россия», не удержавшая успех после думских выборов, стала «партией отдельных региональных проектов».