Экспресс следует без остановок
Шрифт:
— Ключ, — сказал парень. — Я знаю, что он с вами.
— Всем тихо! — рявкнул второй сектант, близнец первого, одетый в зеленую поварскую форму с белым кантом. Он стоял у входа на кухню и держал в высоко поднятой руке черный цилиндр, игриво помигивающий лампочками. Модель Фицджеральд не узнал, зато узнал работу шаловливых ручек Черного Мамбы. Говорил же ему, допрыгаешься. Вряд ли эти ребята заплатили хрустящей капустой, а не чем-то пожестче. Сектанты.
Разумеется, они не поверят, что никакого ключа нет.
— Он у меня во внутреннем кармане сюртука, —
«Ого! — Мег в ухе присвистнула. — Вот, я настроила на вас внутреннюю камеру. Может, мне все бросить и идти на выручку?»
— Не стоит, — подумав секунду, сказал террорист с люксой. — Вы медленно встаете и медленно снимаете сюртук…
— Дело говоришь… — вздохнул Элиас.
«Поняла, шеф».
Он начал медленно вставать, держа руки на весу. Левая кисть неосторожно задела столовый нож, лежащий на самом краю стола.
Парень с люксой ни на секунду не отвел взгляда от Элиаса.
— Простите, — серьезно сказал Фицджеральд. — Я ужасно неловок.
Парень с взрывчаткой охнул, глаза террориста с люксой дернулись и… просто дернулись. В последний раз: под подбородком у него уже торчала серебряная вилка, а запястья были перехвачены широкой купеческой лапой.
— Отдохни, сынок, — посоветовал ему купец, укладывая труп на стол. — Этот мир слишком жесток для тебя.
Сидевшая за соседним столиком дама пожала обнаженными плечами и вернулась к ужину. Мег пнула ногой в изящной туфельке грудой свалившегося на пол второго террориста и сунула в сумочку обезвреженное взрывное устройство.
Гилберт улыбнулся и показал Элиасу дистанционный шокер, которым затормозил ныне мертвого налетчика.
— Как вы догадались, сэр?
— Я видел, как Нина сунула тебе его в карман на счастье.
В этот момент поезд дернулся, словно останавливаясь.
Но не остановился.
Помощник машиниста Терн Дэвис мог бы простоять на своих ногах еще пару секунд. Однако поезд двигался, и законы физики не оставили безголовому телу выбора: оно рухнуло на пол, обрызгав Мору и Колдуэла Патела свежей артериальной кровью.
— Ваш выбор, — сказала Мора 54. — У вас остался последний шанс.
«У меня остался последний шанс, — подумал Колдуэл Пател. — Черт, если бы я знал, не стал бы вытаскивать пушку из папочкиного тайника за Шивой…»
Благодаря пистолету он примкнул к банде байкеров (впрочем, байков у них не имелось отродясь), которая двинулась по Дороге в Альбукерке. Там было тепло и пальмы вдоль улиц: на окраинах — снег и волки, а вдоль улиц пальмы.
«Запомните, молодняк, — сказал Дюк, лидер шайки. — В этом гребаном мире может выжить только тот, кто не бросает своих».
И застрелил Хромого Бри, точно так же, как сейчас сделала киборг-дива. Пистолет был калибром поменьше, но мозги Бри точно так же разбрызгало.
В этом гребаном мире может выжить только тот, кто не предает своих…
Ну или не выжить. Как повезет.
— Я… попробую, — Колдуэл сглотнул. —
В отличие от Патела, Элиас Фицджеральд происходил из аристократической семьи, славной своими традициями. Благодаря стараниям его деда, которого в Красный Четверг каким-то ветром занесло в Глен-Эбби, это поселение из крошечной деревушки превратилось в один из столпов современной цивилизации.
Говорят, Фицджеральдам необыкновенно везло с детьми: если имя деда склоняли на все лады, то уже о его отце мало кто слышал.
Об Элиасе тоже мало кто имел достоверные сведения. Тщательнее всего он оберегал секрет своего дня рождения: терпеть не мог поздравительные открытки.
И уж точно пока никто не мог похвастаться, что застал его врасплох. Вот и сейчас Элиас оказался одним из немногих, кто был готов к произошедшему.
Толчок — такой, что все попадали на пол. На ногах не устоял даже предусмотрительный Элиас: он схватился за край стола, стаскивая скатерть. Зазвенели, падая на пол, стаканы и серебряная посуда. Стаканы сразу же выдали свою нестеклянную природу: они не разбились, хоть звучали, как настоящие.
После этого всякое движение перестало ощущаться.
Элиас выпрямился. Все двадцать с лишним посетителей вагона-ресторана начали подниматься и встряхиваться, переговариваясь раздраженно или испуганно.
Только один лысый старик в углу вылез из-под стола и продолжил спокойно есть картошку-фри с говяжьими медальонами.
Соседка Элиаса — дама с обнаженными плечами — встала, стряхнув с себя листик салата, и спросила:
— Мы остановились?
— Нет, — ответил Элиас.
Пейзаж за окнами пропал совершенно. Вместо него над светлыми занавесками со стилизованным осьминогом и девизом «Perpetuum Mobile» потянулись смазанные бело-серые полосы.
— Это что? — слабым голосом спросил мужчина в костюме-тройке и извлек из кобур два кольта. — Это как?
— Мы набрали скорость, — спокойно ответил Элиас, на всякий случай ударяя мужчину ребром ладони по шее и придерживая обмякшее тело. — Не нервничайте, отдохните.
Один пистолет Фицджеральд выхватил из опускающейся руки, другой — перехватил у самого пола. Не самый простой трюк, особенно если не отрепетирован.
— Попрошу пока никого не доставать оружия, — проговорил Элиас как можно более мягко и убедительно. — Как видите, пока нам никто не угрожает.
Дама с голыми плечами смачно выругалась.
В этот момент в окно что-то тяжело ударилось. Пластик продавился каплей и лопнул, словно мыльный пузырь. В вагон-ресторан ногами вперед влетела хромированная киборг-дива.
— Скажи мне пожалуйста, ну и чего ты добился в жизни? — спросил седовласый человек. Он расхаживал вокруг Колдуэла Патела, все расширяя круги — да и при этом еще умудрялся не наступить в медленно расплывавшуюся по полу лужу крови. Стены кабины пропали; все виделось мутно, плыло в сером снеговом тумане, и седому вполне хватало места расхаживать.