Экстаз в изумрудах
Шрифт:
— А когда вы потеряли родителей?
— Моя мать умерла, когда мне было четырнадцать лет, от рака желудка, а отец — от сердечного приступа, когда мне было двадцать три. Вы понимаете, что ваши вопросы могут вызвать с моей стороны аналогичные?
И снова она проигнорировала сказанное.
— Вы были единственным ребенком у своих родителей?
— Да.
— Вы находились в Индии во время мятежа?
Он поморщился, и она услышала, как зашипел втянутый им сквозь зубы воздух.
— Это не слишком
— Тогда расскажите что-нибудь другое. Если я пообещаю больше не спрашивать об Индии и о том, что случилось там, что изменило вас столь резко, вы пообещаете рассказать мне правду о чем-нибудь другом?
— Возможно.
— Пожалуйста, расскажите мне правду о Шарлотте.
— Veritas vos liberabit? — Оттолкнув стул от стола, он встал. — Мне больше не нужна моя свобода, мисс Реншоу. И цена, которую вы хотите заставить меня заплатить, слишком высока.
— Доктор Уэст, пожалуйста!
— Нет, нет и нет, мисс Реншоу. Правда в данном случае никого не сделает свободным. Не залечит раны прошлого, не облегчит ваши решения. Если я лжец, тогда не все ли равно, что я скажу?
— Вы не лжец, мне не следовало это говорить.
— Вы решили ничего не рассказывать о себе и заметили, что мы не друзья. Так что, полагаю, я пользуюсь аналогичным правом, мисс Реншоу. И вы не смеете совать нос в дела, которые вас не касаются. А я волен держать призраки прошлого под замком.
И снова их перебил появившийся в дверях Картер.
— Еще одна записка, доктор.
— Бога ради! — Роуэн нетерпеливо пересек комнату. — Если в переписке с вами состоит мясник, мисс Рейшоу, нам, вероятно, придется пересмотреть правила этого дома!
— Она адресована вам, доктор Уэст.
Роуэн распечатал конверт и тотчас прочитал письмо.
Чтобы не съязвить, Гейл прикусила язык.
— Картер, передайте Тео, что мне нужна карета.
Он взглянул на нее. Буря в его глазах еще не улеглась.
— Когда вернусь, мы подробно обсудим «Пути распространения холеры» Сноу.
С этими словами он вышел.
— Все еще ненавидишь ее?
— Заткнись, Эш. — Роуэн е возрастающим подозрением разглядывал здорового на вид Эша. — Она моя ученица и находится у меня на службе. Скажи только, что тебе было нужно? Мне трудно поверить, что ты не приехал бы ко мне, если бы нуждался в порошке от головной боли.
— Это я виноват.
Сзади бесшумно появился Майкл, чему Роуэн не уставал изумляться. Майкл Радерфорд был настоящий исполин, и его талант материализоваться из пустоты не мог не пугать.
— Я рад, что ты приехал. Нам нужно было срочно собраться, и я знал, что только медицинский предлог окажется достаточно весомым, чтобы заставить тебя приехать без промедления.
— Грязный трюк. — Роуэн с чувством облегчения
Майкл прошел к камину, чтобы согреть руки.
— Во всяком случае, Джозайя, но будем надеяться. Гейлен повез жену на праздники к родным, после чего он отправится на Рождество к графу Стэмфорду.
Эш встал из-за письменного стола.
— Вам налить что-нибудь выпить? — Не дождавшись ответа, он начал наполнять три бокала бренди. — Я не говорил тебе, что Кэролайн получила письмо от тетки, в котором та пишет, что в Штатах идут разговоры о гражданской войне?
— Война неизбежна, если они не изменят курс, — мрачно произнес Майкл.
Эш покачал головой:
— До войны дело не дойдет. Насколько я могу судить, американцев хлебом не корми — дай повздорить. Они будут ругаться с пеной у рта и подталкивать друг друга к краю пропасти, пока кто-нибудь не предложит компромисс.
— Речь идет о рабстве, Эш. Какой здесь может быть компромисс? — справился Роуэн.
— Мы отказались от него, не изменив своему привычному образу жизни. Американцы на Юге поймут моральную сторону вопроса и смирятся, вот увидите.
Эш раздал друзьям бокалы.
— В этом и состояла причина созыва? Не могу сказать, что не люблю политические дебаты… — Вынув руки из карманов, Роуэн взял бокал. — Но мне нужно возвращаться в лабораторию.
— Какая преданность науке! — усмехнулся Эш. — И божественная ученица, ожидающая твоего опытного наставничества, конечно, здесь ни при чем. Я сражен.
— Вот и я! — В дверь вошел Джозайя Гастингс. — Судя по тому, что написал Майкл, я думал, что у тебя, Эш, пожар. И уезжал в такой спешке, что не помню, закрыл ли парадную дверь!
Джозайя почти упал на длинную кушетку у стены, вытянул ноги и упер руки в бока. С небритым лицом и небрежно застегнутыми пуговицами рубашки он выглядел усталым и рассеянным.
— Почему мы не в особняке Уэста?
— Мы не можем всегда встречаться в библиотеке Роуэна, — вздохнул Майкл. — Я подумал, что будет разумнее на какое-то время сменить наше место встреч.
Едва Роуэн собрался осведомиться у Джозайи о его самочувствии, как Радерфорд поднял руку, словно призывал их импровизированное собрание к порядку.
— Джентльмены, произошло одно интересное событие, касающееся нас всех. — Майкл сделал жест в сторону Блэкуэлла, приглашая выступить вперед. — Покажи им, Эш.
— Сегодня пополудни я получил анонимное письмо. Его подсунули мне под дверь. Годвин положил его к обычной почте и подал вместе с другими карточками и письмами. Но оно тотчас привлекло мое внимание и… словом…
— Оно адресовано «Пресыщенным».
— Полагаю, это не любезное приглашение принять участие в рождественском собрании?