Экстремальная археология

Каменистый Артем

— А почему осаждённые благородные до сих пор не уплыли? — спросил я. — Ведь море вначале никто не перекрывал, а страну они потеряли.

— Кто тебе сказал, что они страну потеряли? — с удивлением спросил Кюстаро.

— Ты же и сказал.

— Да быть такого не может. Я такое даже по пьяни не брякну, а уж сейчас трезвее меня на десять миль никого не сыщешь.

— Но ты ведь только что рассказал, что вся страна у осаждающих, что у этого хана только город остался. Так какой смысл сидеть за стенами? Только время тянут.

— А, вот ты о чём. Так бы и сказал, а то вешаешь мне тут по медузе на каждое ухо. Понимаешь, малец, я не силён в

том, что у них тут на суше творится. Неинтересно мне это. Но, поговаривают, суша тут совсем неинтересная. Очень плохо в степи живётся. Даже дров нет, топят сухим навозом. Все богатства степняков, это их скот. Да и не на всех того скота хватает. Вот и режут друг друга постоянно, поделить не могут. Хлонассис малость не такой. Там давно ещё обосновалась община из шудр опального клана. Их, вроде как, вырезать под корень хотели, пришлось бежать бедолагам. Клан тот потом совсем зачах, а шудры искать получше место не стали. И с местными сумели договориться. Платили им понемногу, чтобы их не трогали. Ну а если степняки хотели больше получить, было чем ответить. Начали постепенно город развивать. Тема здесь выгодная, если есть ремесленники, можно шкуры обрабатывать и торговлю кожей вести. Зазвенели неплохие деньги, на такое дело народ из других мест потянулся. Тут ведь хорошо, тут даже налогов поначалу не было, только пошлины. И никто над душой не стоял. Свобода. Но потом, как, связались с благородными, так и поплыли все за якорем. Аристократам лишь бы выгоду получить, остальное им неинтересно. Зерно, что мы везём, это их зерно. Наш тут только фрахт. Богато платят, но не сказать, чтобы очень. Клановые решать будут, кому продавать. Такой торг в городе осаждённом, это получше, чем золото в богатом руднике добывать. Хлонассис, получается, единственное место на полуострове, где развито ремесло и торговля, где есть какой-то закон. На этом они и держались. А степь, это навоз да шкуры. Считай, у кого Хлонассис, у того и ханство. Толку, что у степняков вся остальная земля? Дурная страна. Нищая. И люди тут дурные. Делать ничего не могут, только ломать. На пришлых город держится. Если бы не они...

Кюстаро замолк, выпрямился, посмотрел на далёкие паруса, потом перевёл взгляд на берег и заорал:

— Шоф! Эта китовая блевотина нас от ветра отрезает! Куда ты прёшь, скат проспиртованный?! Отворачивай давай!

Шкипер, наблюдавший за вражескими кораблями с самым невозмутимым видом, ответил без заминки:

— Да в зад тебе мачту! Я этим крабам недоваренным сейчас не ветер отрежу, а кое-что другое. Я их так петь научу, что им любой хор будет рад. Готовьтесь, сейчас буду показывать, как правильные северяне в Хлонассис заходят!

Я по наитию перевёл взгляд чуть правее полоски надвигающегося берега. И увидел на тёмном фоне ещё два белых пятнышка чужих парусов.

А вот это уже совсем плохо. Я может и не морской волк, но кое-что понимать уже научился.

Если мы попробуем отвернуть от первых замеченных кораблей, придётся идти прямиком к только что показавшейся паре.

Нас зажали в клещи.

Глава 19 Морской бой

Глава 19

Морской бой

Эпоху парусного флота можно также называть эпохой черепашьих скоростей. После того, как показалась ещё одна пара кораблей из флота осаждающих, прошло около получаса, а мы так и не смогли разглядеть, что же они собой представляют.

Зато морских ругательств

я за это время наслушался больше, чем за всю предшествующую неделю. Даже мне, почти пассажиру, понятно, что изначальный замысел капитана проскочить под носом первой пары противников провалился, и мы по-крупному подставились.

Хотя по мне план изначально страдал завышенным процентом риска. Шофот собирался идти на первую пару кораблей со всей возможной скоростью, ловя парусами попутный ветер. И там, пользуясь недурственной по местным меркам манёвренностью судна, обойти вражеские корабли, не сразу растеряв при этом набранную скорость. Неприятелю пришлось бы разворачиваться, разгоняться, время терять. А там, как я понял, до городской гавани всего ничего оставалось. Если у них не окажется пары мощных моторов, догнать не успеют.

В общем, примерно что-то такое задумывалось. Шофот — шкипер опытный, и судно своё знает до последнего гвоздя. Уверен в нём, понимает, на что оно способно. И, несмотря на немалое расстояние, сумел получить какую-то информацию, наблюдая за противниками. Возможно, у него развит навык дальновиденья, как у меня, или какой-то его аналог. Решил, что на встречных курсах сумеет разойтись удачно.

Однако появление ещё одной пары существенно усложняло манёвр. Чуть что не так, и можно оказаться опасно близко к противнику. Поставленные щиты спасут лишь от стрел и болтов в руках среднестатистических стрелков. Если у врагов есть кто-то вроде Атто, или того хуже, на верхней палубе всех перещёлкает.

Моё дальновиденье из-за маскирующего амулета работает скверно. Но даже этого уже хватает, чтобы разглядеть нехорошие подробности.

Против нас действуют четыре однотипных судна. Или серьёзные наёмники, или какие-нибудь пираты, привыкшие к простейшей тактике. Неважно, откуда все эти люди попали на разборки местных ханов, важно то, что корабли их не привязаны к ветру, как наша «Зелёная чайка».

Да-да, у неприятеля имеются альтернативные движители. Нет, не мощные моторы на высокооктановом бензине, а всего лишь вёсла. И это, на мой дилетантский взгляд, крест-накрест перечёркивает сомнительные преимущества «Чайки» в скорости.

Команда Шофота смотрится не впечатляюще. Живописная кучка потасканных мужиков на разных стадиях разрушения печени из-за алкогольных излишеств. Однако все они профессионалы, жизнь посвятившие морю. И сейчас, в родной стихии да в критической ситуации, моряки превратились в единый организм, действующий с поразительной слаженностью. Складывалось впечатление, что они перешли на телепатическое общение. Всё потому, что обходились минимумом слов. Причём те, что произносились, как правило, исключительно нецензурные, без явно высказанной информации.

И половина (если не больше) этой ругани, достаётся мне. Ну да это предсказуемо, ведь я частью этого организма стать не смог. Куда мне до пропитанных этиловым спиртом профи. И потому с их точки зрения вечно тупил, ошибался, тормозил. Потому орали.

Второй мишенью для ругательств назначили шкипера. Ему припомнили все прегрешения. И главное из них — неуёмную жадность, из-за которой «Зелёную чайку» понесло туда, куда нормальные корабли сейчас не ходят.

Однако при всей нервозности и негативе команды заметно, что своему шкиперу они верят. Перед нами вытягиваются в линию четыре боевых корабля, на каждом из которых десятки головорезов. И, тем не менее, люди Шофота считают, что тот может их вытащить. Не исключено, что их успокаивает его невозмутимый взгляд.