Экстремальные услуги

Мзареулов Константин

– Кэп, откройте, вас зовет премьер Аль-Зумруд.

– Не открою, – прохныкал я.

Мой пилот долго скулил, потом затих Минут через двадцать за дверью послышалось рычание самого Хаджи Альфонса.

– Прекрати валять дурака! – рявкает он. – Выходи, ты нам нужен.

– Не выйду, – отнекиваюсь я. – Кто-то убивает ваших главарей. Запросто может и меня между делом замочить.

Он пытается шутить: дескать, я не отношусь к числу «главарей», и тут у меня начинается истерика Я колочу кулаками в дверь и выкрикиваю, что киллер хочет убить именно меня.

– Глупости, – заявляет Хаджи Альфонс.

– Сам

дурак! Вспомни, как этот охотник стрелял на космодроме – очередь тянулась ко мне Он всадил целую обойму в парапет рядом с моей головой! Аль-Зумруд взывает к моему рассудку:

– Сам подумай, на кой черт ты ему сдался?

– Если я умру, некому будет обслуживать ЧД-каналы. Без меня вы не найдете дорогу в гиперкокон, где мы оставили клонов.

Конечно, его настойчивость оказалась сильнее моих страхов. Уступив, я дрожащими руками отключаю магнитные запоры и поворачиваю ключ в механическом замке. Впустив бывшего сокурсника, первым делом требую дать мне охрану и вернуть оружие, потом возвращаюсь к своей мании:

– Фоули Фрич говорил по видео, что работают охотники за головами Раз я сотрудничаю с вами – они убьют и меня.

– Они убьют тебя, даже если ты будешь безвылазно сидеть в этой комнате, – резонно замечает Хаджи Альфонс. И добавляет. – Чтобы избавиться от опасности, надо не прятать голову под одеялом, а искать киллеров.

Похоже, он прав, но мне от этого легче не стало.

– Как их найдешь? – бурчу я. – Это тебе не Агату Кристи читать

– Согласен, законы классического детектива немного устарели, – соглашается Аль-Зумруд. – Четыреста лет назад убийства совершались по личным мотивам. Сейчас все наоборот. У охотников за головами не может быть личных мотивов. Кроме того, вражеская разведка способна создавать ложные алиби.

– Ты меня воодушевил… – Я чувствую, как на моем лице корчится в судорогах жалкая гримаса. – Дебилы из вашей полиции никогда не найдут опытных киллеров такого класса.

– Поэтому они в первую очередь замочили лучших полицейских – Мириам и Чезаре. Ничего, скоро мы их найдем

А-а, кажется, я догадался.

– Ты вызвал орионских следователей? – с надеждой спрашиваю я.

– Не выйдет, – хмуро отвечает Аль-Зумруд. – Гипершторм продолжается Нет даже связи. Ничего, сами справимся.

Я напоминаю о других ЧД-каналах на окраине системы Ориона-47, но мой бывший однокурсник только отмахивается. Хаджи Альфонс, как маниакальный любитель классического детектива, намерен лично возглавить следствие.

– Придется самим пошевелить мозгами, – изрекает он. – В конце концов, поиск преступника в замкнутом пространстве – это всего лишь логическая задача. Поэтому я решил привлечь к следствию тебя. Помнится, по части логики ты превосходил многих.

Наверное, у меня нет выбора, и я говорю без особого воодушевления:

– Ты прав. Я помогу тебе найти этих охотников. Посмотрим, кто победит в этой игре интеллектов. Да, я припоминаю, что Фрич, ассистент-директор ФЕСКО, полагал, будто ликвидацией ваших сторонников занимается хорошо сколоченная банда. Проще говоря, они должны обмениваться информацией. Сомневаюсь, чтобы они воспользовались обычными линиями связи, которые легко прослушиваются. Личные встречи надежнее. Наверное, надо искать людей, которые время

от времени собираются под надуманными предлогами.

Он сразу схватывает, на кого я намекаю, и реагирует мгновенно:

– Педики! Арестовать их снова и выбить признание!

Оружие мне, конечно, не вернули. Но мой страх и моя готовность помогать следствию явно пришлись по душе Хаджи Альфонсу. Теперь он считает меня своим или почти своим. Наверняка уверен, что я по уши увяз в делишках их банды, то есть остается бедняге Агасферу одна дорожка – бежать рядом, высунув язык от избытка усердия.

– Президент встревожен, – жалуется Аль-Зумруд. – Политический Комитет сократился наполовину. К тому же мы потеряли главнокомандующего. Нужно срочно найти замену, иначе восстание окажется под вопросом Я нетерпеливо требую не отвлекаться на ерунду. Выбранная мной роль не предусматривает проявлений интереса к вопросам большой политики.

***

Штаб расследования – на четвертом этаже восточного крыла замка, где квартируют чиновники спецслужб. Теперь здесь не протолкнуться из-за множества вооруженных охранников, облаченных в боевые доспехи. Эта суматоха – лучшая маскировка для террориста. Любой, кто нацепит такую же броню и надвинет на лицо забрало с инфракрасными светофильтрами, немедленно растворится в толпе себе подобных и сможет незамеченным подобраться к любому из главарей. Жаль, не смогу воспользоваться этим шансом. А может, и смогу…

Мои надежды немедленно приступить к расследованию, увы, развеяны. Полицейские усаживают меня на стул в центре комнаты и начинают допрос. Их интересует, чем я занимался вчера вечером во время банкета

– Вы ушли в глухую часть парка, – обличительным тоном заявляет обладатель черного мундира, украшенного полковничьими погонами. – Чем вы занимались?

– Бродил в обнимку со стаканом. Не хотелось никого видеть Гулял под деревьями, пил, выкурил полпачки…

– Что вы курили?

– Сигареты «Магма». Ароматизированные, четырехдюймовые с тройным фильтром.

– Допустим. – Полковник глубокомысленно чиркает в блокноте. – Потом вы вернулись и снова ушли. На этот раз – с жертвой. О чем вы говорили?

Он демонстрирует голограмму, на которой запечатлены мы с Фурушитой. Все нормально – мы держались на границе зоны действия камер, к тому же стояли спиной к объективу, так что по шевелению губ они ничего не прочитают. Зато имеется документальное подтверждение, что я адмирала не убивал.

– Мы немного поболтали, выпили и разошлись.

– Именно так это и выглядит, – ворчит полковник, – Вопрос в том – о чем вы «болтали».

Бросаю взгляд на Аль-Зумруда, но тот демонстративно смотрит в сторону. Ладно, получай… Я охотно отвечаю любознательному следователю:

– Адмирал жаловался на засилье в руководстве движения людей, которых он считал туповатыми и непригодными для серьезных дел. Особое раздражение Фурушиты вызывали мои земляки, выходцы с планеты Монтеплато. Я не отвечал на эти выпады, поскольку собирался доложить кому следует о таких настроениях авалонской собаки.

Пискнув, полковник багровеет. Ну да, он ведь тоже авалонец. Как я сразу по акценту не догадался…