Шрифт:
Пятнадцать лет – прекрасный возраст, жизнь только начинается. У меня же жизнь в пятнадцать лет закончилась. Я сидела в тесной душной комнате для проведения допросов. Окон в комнате не было, единственным выходом отсюда была железная дверь. На улице было лето, стояла жара градусов в 30. В комнате, наверное, было еще жарче. Но я этого не чувствовала, потому что меня бил озноб. Мне было страшно. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой и никому не нужной как в той комнате. Я знала, что никто не придет мне на помощь.
Заскрипел ключ, дверь открылась. Вошел толстый полицейский. От
– Ну, что, допрыгалась. Тебе конец. Ты хоть знала на кого руку подняла? – сказал он, без капли сочувствия.
Да, я знала. Мне об этом уже рассказали все, кому не лень. И после этого еще добавляли, что мне конец.
Этот жаркий августовский день начался прекрасно. У меня был день рождения, мне исполнилось пятнадцать лет. Девчонки в честь праздника упросили директрису нашего детдома отпустить нас на озеро. Нас было трое подружек – я, Алина и Ксюша. В детдоме мы жили в одной комнате и всегда все делали вместе. На пляж мы отправились сразу же после завтрака. Озеро было не близко, пешком часа два. На автобусе было бы кончено быстрее, но денег на билет у нас не было. Несмотря на раннее утро, солнце уже жарило во всю. Когда мы, наконец, добрались до пляжа, то сразу же скинули футболки и шорты и кинулись в воду. Я обожаю воду. Алина и Ксюша уже давно вышли из озера и лежали на покрывалах, загорали и болтали, а я все никак не могла наплаваться. Когда кожа превратилась в рубчик, я, наконец, выбралась из воды и пошла к девчонкам.
– Эй, хватит брызгаться, – возмутилась Ксюша, когда я плюхнулась на покрывало между ними, и несколько капель воды попало на нее. Алина лежала, укрытая с ног до головы, полотенцем. На солнце ее прекрасная белая кожа стразу же становилась красной и обгорала.
– Ты точно была в прошлой жизни русалкой. Простой человек не будет столько времени сидеть в воде, – сказала Алина из под полотенца. – Пойдемте со мной в тенечек, а то я тут задыхаюсь.
Алина вскочила, накрылась полотенцем и бегом пустилась к растущим по краям пляжа деревьям, которые бросали на песок густую тень. Мы с Ксюшей собрали нашу одежду, рюкзаки, покрывала и пошли за ней. В тени мы снова расстелили покрывала и уселись на них.
– Дорогая наша подружка, поздравляем тебя с днем рождения! Это тебе от нас подарок, – Алина и Ксюша протянули мне небольшую коробочку. – Чтобы ты никогда нас не забыла.
– Девчонки, спасибо вам большое! Я никогда вас не забуду, потому что мы всегда будем вместе, чтобы ни случилось, – я обняла их крепко—крепко. Ближе них у меня никого не было на всем белом свете.
Я развернула коробочку, внутри лежали два самодельных браслета из бисера. Один был изумрудного цвета, другой – цвета морской волны. Зеленый – мой любимый цвет. Я сразу же их надела.
– Мне очень нравится, – я вертела рукой и заворожено смотрела, как бисер красиво блестит на солнце.
– Когда-нибудь мы будем дарить друг другу золотые браслеты с бриллиантами, – сказала Ксюша.
– Ага, и тиары с рубинами, – подхватила Алина.
– Даже если так, я все равно никогда не сниму эти браслеты. Они будут напоминать мне о сегодняшнем дне. Спасибо вам девчонки за него. Я так
– С днем рождения, милая, – девчонки еще раз крепко обняли меня.
– У кого это сегодня день рождения? Мы тоже хотим обнимашек, – вдруг раздался мужской голос. Мы втроем оглянулись. Над нами возвышался парень лет двадцати. Крупный, с накаченным телом. Сразу видно, много времени проводит в тренажерном зале и пьет кучу протеиновых коктейлей. Светлые волосы красиво подстрижены. На лице очки Ray Ban. Я знала, что такие очки стоят недешево. В глянцевых журналах, которые мы с девочками постоянно читали в городской библиотеке, многие знаменитости были в очках этой фирмы. Наверняка, и шорты, которые были на парне брендовые. Мальчики—мажоры других не носят. В руках у него была банка пива, от нее воняло. Ненавижу алкоголь.
– Эй, смотрите, каких красоток я нашел. У брюнеточки сегодня день рождения, – крикнул он парням, которые выходили из машины неподалеку. Они заехали на ней прямо на пляж, не переживая, что могут помешать другим отдыхающим здесь людям. Все парни были такие же холеные, с наглым выражением лица. Они двинулись в нашу сторону.
– Ребята, без обид, но у нас сегодня девичник, – Алина попробовала мирно отшить их.
– Да, ладно будет весело, – криво усмехнулся парень.
– Серьезно, отвалите, – Алина повысила голос.
– О, детка не разбивай мне сердце. Я влюбился в тебя с первого раза, – кривлялся парень.
– Иди к черту. Нам по пятнадцать лет, мы несовершеннолетние. У вас будут проблемы, – Алина пыталась осадить его.
– Бу, как страшно. Эй, Димон, эта крошка боится, что нас в тюрьму посадят из—за того, что они мелкие, – обратился парень с пивом к одному из подошедших. – Правда, смешно?
– Вы что, мелкие, меня тюрьмой пугаете? Да вы знаете, кто я? Вы знаете, кто мой отец? – парень завелся с пол—оборота. Он явно был пьян и вел себя агрессивно. В руках у него были ключи от машины. Водительских прав он точно не боялся лишиться.
– Так, все, нам не нужны проблемы, мы уходим, – сказала я и встала с покрывала.
– Ну, нашли с кем связаться. Это же детдомовские девки. Вы что не видите, что на них одинаковые уродские купальники? – к парням подошли две девушки. Стройные, с красивым загаром. Одеты они были в очень красивые пляжные платья, через которые видны были крошечные бикини, половину их лиц скрывали большие солнечные очки. – Еще подцепите от них какую-нибудь заразу. Пойдемте отсюда, – девушки специально говорили громко, чтобы слышали все люди на пляже.
– Что? Из детдома? Какого черта тогда строите из себя недотрог? Да вы же спите со всеми, кто помашет рублем!
Парень, который, хвастался отцом, схватил грубо Ксюшу за руку и притянул к себе. Алина закричала от страха. Я кинулась к парню и стала царапать ему руку. Он завизжал от боли и отпустил Ксюшу. Мы с девчонками, побросав вещи, бросились от них прочь. Бежать было неудобно, ноги вязли в песке. Ксюша споткнулась о валявшуюся палку и упала. Мы с Алиной стали ее поднимать, но было поздно. Парни догнали и окружили нас. На пляже было полно народу, но никто к нам не подошел помочь. Для них мы были людьми второго сорта.