Эквус
Шрифт:
АЛАН (Дайзерту). Вы знаете, кто!.. Когда я прикасался к ней, то чувствовал Его. Под собой… Его тело, ждущее моей руки… Его бедра… Я отказал Ему. Я глядел. Я глядел прямо на нее… и не мог сделать это. Когда же я закрывал глаза, то сразу видел Его. Полосу на Его животе… (Все более безнадежно). И совсем не мог почувствовать ее тело! Я видел пену, стекающую с его шеи. Его потную шкуру! Не кожу. Шкуру! Лошадиную шкуру!.. А потом я даже не мог ее целовать.
(Джилл
ДЖИЛЛ. В чем дело?
АЛАН (уворачивается от ее руки). Нет!
(Он встает и, словно зверь в клетке, забивается в дальний угол площадки.)
ДЖИЛЛ. Алан!
АЛАН. Отстань!
(Джилл встает.)
ДЖИЛЛ. Все нормально… Все нормально… Не беспокойся об этом. Это часто случается, честно… Тут нет ничего страшного. Знаешь, я не против… Совсем нет.
(Он убегает от нее на авансцену.)
Алан, послушай меня… Алан?.. Алан!
(Он опять в изнеможении падает возле поручня.)
АЛАН. Убирайся!
ДЖИЛЛ. Что?
АЛАН (мягче). Уходи!
ДЖИЛЛ. Поверь мне, ничего страшного не произошло. Это вполне обычно.
АЛАН. Убирайся!
(Он хватает невидимую пику.)
УБИРАЙСЯ!
ДЖИЛЛ. Положи на место!
АЛАН. Оставь меня!
ДЖИЛЛ. Положи на место, Алан. Эта штука очень опасна. Ну, пожалуйста, брось ее.
(Он бросает и отворачивается от нее.)
АЛАН. Ты всем расскажешь. Только попробуй рассказать…
ДЖИЛЛ. За кого ты меня принимаешь?.. Я твой друг… Алан…
(Она подходит к нему.)
Послушай: ты не сделал ничего плохого. Попытайся понять это. Совсем ничего. Почему мы не можем просто лежать на сеновале и разговаривать?
АЛАН (тихо). Пожалуйста…
ДЖИЛЛ. Только разговаривать.
АЛАН. Пожалуйста!
ДЖИЛЛ. Хорошо, я пойду… Но ты мне хотя бы позволишь одеться?
(Она торопливо одевается.)
АЛАН. Ты всем расскажешь!.. Только попробуй и увидишь…
ДЖИЛЛ. О, перестань!.. Я хочу, чтобы ты поверил мне. Это не так важно, как тебе кажется.
(Пауза.)
В любом случае, я никому не скажу. Ты сам это знаешь. Ты прекрасно знаешь, что я ничего…
(Пауза. Он встает к ней спиной.)
Тогда, Алан, спокойной ночи… Я хочу, я действительно хочу…
(Он поворачивается к ней, шипя от ненависти. Его лицо искажено злобой, он едва сдерживает себя. Девушка в ужасе отворачивается, нащупывает ворота
34
(Алан, обнаженный, остается в одиночестве.
Слабый шум и барабанная дробь. Юноша оглядывается, всем своим видом олицетворяя ужас.)
ДАЙЗЕРТ. Что?
АЛАН (Дайзерту). Он проник туда. Сквозь ворота. Ворота были заперты, но он проник туда!.. Он все видел. Я даже слышал, как он смеялся.
ДАЙЗЕРТ. Смеялся?
АЛАН (Дайзерту). Злорадствуя!.. Злорадствуя!..
(Он смотрит в сторону тоннеля. Над площадкой застывает полная тишина.
В тишине, с ужасом).
Друг… Эквус Милосердный… Великодушный!.. Прости меня!
(Тишина.)
Это не я. Вовсе не я. Меня!.. Прости меня!.. Возьми меня снова к себе! Пожалуйста!.. ПОЖАЛУЙСТА!
(Он падает на колени у самого края площадки, повернувшись лицом к воротам, весь съежившись от страха.)
Я больше не буду. Клянусь… Клянусь!..
(Тишина.
Со стоном.)
Пожалуйста!!!
ДАЙЗЕРТ. А Он? Что Он сказал?
АЛАН (Дайзерту, шепотом). «Мой!.. Ты мой!.. Я твой, а ты мой!..» И вдруг я увидел его глаза. Они вращались от гнева!
(Самородок медленно продвигается вперед, стуча подковами.)
«Я вижу тебя. Я вижу тебя. Всегда! Везде! Во веки веков!»
ДАЙЗЕРТ. Кого бы ты ни целовал, я вижу тебя?
АЛАН (Дайзерту). Да!
ДАЙЗЕРТ. На ком бы ты ни возлежал, я вижу тебя?
АЛАН (Дайзерту). Да!
ДАЙЗЕРТ. И каждый раз ты будешь неспособен на это, так же, как теперь! Отныне и во веки веков ты будешь неспособен! Потому что Ябуду стоять перед твоими глазами — и ты будешь НЕСПОСОБЕН!
(Юноша катается по полу, корчась от боли. Вместе с Самородком к поручням подходят еще две лошади. Их копыта сердито чеканят шаг. Шум божества Эквус становится более ужасным.)
Господь твой Бог — это Ревнивый Бог. Он видит тебя. Он всегда и везде видит тебя, Алан. Он видит тебя!.. Он видит тебя!
АЛАН (в ужасе). Глаза!.. Белые глаза, которые все время открыты! Глаза, будто молнии, горячие, горячие!.. Бог видит! Бог видит!.. НЕТ!..