Экзамен первокурсницы
Шрифт:
– Очень занимательно.
– Занимательное началось позднее. – Не поняла моего сарказма Дженнет. – Эта Цисси, взяла и бросилась вслед за женихом, хотя ей объяснили не раз и не два, про эту землю, про исход людей, пожалели дурочку. Про силу князя, наверняка, тоже проговорились. В нее она уверовала или свои чувства, неведомо, но не послушала никого. Уехала следом и не вернулась.
– История любви достойная баллады? – Я присела на низкую кушетку, положив опухшую кисть на колени. Одно хорошо, разговор с Джиннет придал мое тревоге совершенно определенное направление, теперь я боялась не за себя. Не только
– История для доверчивых дурочек, что верят мужчинам до принесения брачных обетов, – отрезала герцогиня, отходя от двери. – Посмотри на нее сейчас. Кто она здесь? Не жена, не вдова, постельная девка, не больше.
– Пусть так, какое мне должно быть до нее дело?
– Князю пора жениться, – высказалась сокурсница. – На него давят советники, Академикум и даже серые. Сильнейшему роду нужен наследник.
– Думаю, там и без нас разберутся.
– Хватит притворяться глупее, чем ты есть. Ты прекрасно поняла, к чему я клоню. Князю нужна родовитая невеста. Угадай, чье имя назовут первым?
– Твое.
– И твое, – не осталась она в долгу.
– А еще Алисии, Мерьем и десятка два дворянок.
– Они второй сорт, – скривилась герцогиня. – Мы первые, наши роды древнейшие, если бы род Муньер не выродился, и будь в нем брачного возраста дочь, она бы стояла рядом.
– Ты мне словно зачет по генеалогии сдаешь. Пожалуйста, скажи, зачем пришла?
– Князю пора жениться. И я… – она собралась духом и выпалила, – И я хочу стать княгиней.
– Девы в помощь.
– Ты не понимаешь! Как я могу что-то предпринять, зная, что у него сейчас эта девка? Это будет оскорбительно, словно я заняла очередь за какой-то… какой-то… – она не могла подобрать слово. – Хозяйкой этого дома должна стать я!
– Что? – я вскочила, – Ты собираешься остаться здесь? – Неужели магия этой проклятой земли уже начала действовать? Я была уверена, что если что-то и случится, то оно случиться вдруг, по щелчку пальцев, а не так… так…
– Хватит говорить глупости, – отрезала она. – Я собираюсь стать княгиней и давать балы в Эрнестале. Поэтому повторяю свой вопрос, что ты думаешь об этой Цисси?
– Ничего, – снова ответила я. – Я о ней вообще не думаю.
– Понимаю, – задумчиво сказала Дженнет и вдруг села на соседнюю кушетку, – У меня к тебе предложение: заключаем мир, пока не избавимся от этой целительницы, а потом, как сам князь решит. Идет?
– Поправь меня, если я что не так поняла. – Здоровой я разгладила оборку платья. – Ты предлагаешь сообща избавиться от целительницы, а потом предоставить князю выбор жены? И как ты представляешь это «избавление»? Убьем ее, а тело прикажем прикопать во дворе? Или утопить в реке? Что ты хочешь с ней сделать?
– Не знаю. – Она дернула плечом. – Может, ей денег дать?
– А у князя ты ничего спросить не забыла? – Дженнет уже открыла рот, но я остановила ее взмахом руки. – Ты хоть представляешь, во что собираешься впутаться? Ты собираешься оспорить волю князя, а эта Цисси, как ты говоришь, здесь именно по его воле. Целых десять лет, пусть не жена, не вдова, но она рядом с ним.
– И что
– Лечь спать, вот что. Вряд ли князь возьмет в жены девушку, которая сует нос в его дела.
– А ты язва, девка змеиного рода. – Она встала, скрестив руки на груди. – Хочешь отправить меня спать, чтобы самой…
– Договаривайте, леди Альвон. – Я выпрямилась. – Что я, по-вашему, намереваюсь сделать. Прогуляться до спальни князя? Вы это хотели узнать?
– Я этого не забуду, Астер, – зло сказала она, подходя к двери, – А когда стану княгиней… – Она не договорила, вышла в коридор и хлопнула дверью.
– Девы, – проговорила я в пустоту и потерла глаза руками, хотя горничная… Моя горничная Лиди категорически запретила это делать, чтобы не портилась кожа, да и кисть снова заболела. Какой странный день и не менее странная ночь, которая еще не закончилась. Как там рассказывала жрица? Забьются в какую-нибудь нору и дрожат от страха, под утро забудутся коротким сном, а просыпаются с четким желанием обосноваться в этом благословенном краю?
Ну, в нору мы уже забились, от страха дрожим. Я, по крайней мере, дрожу. Что осталось? Осталось заснуть.
Я села к столу и открыла книгу. Нет, спать я не намерена. Даже если это очередное уложение этикета.
Но это оказалась книга о чирийском металле, сухие выдержки цифр, коэффициентов, года изобретения и портреты бородатых магов и оружейников.
«…иные свойства стали, названной впоследствии чирийской, по названию горного хребта, что проходит сквозь Разлом или „черной“, по цвету, что приобретает металл, отличаются от любых других, наносимых на оружие с помощью зерен изменений. Доподлинно известно, что к оным относится повышенная плотность структуры, металл становится практически неразрушимым (исключения см. таблицу температур плавления для доменной печи). Второй приобретаемой особенностью закаленного в Разломе металла становится способность узнавать „руку его держащую“ и оставаться неподвластным никакой иной силе…»
Я подняла голову от пожелтевших страниц. Показалось или по коридору только что кто-то прошел? Прислушалась. Вроде тихо. Даже если и прошел, что с того? Это не мой дом и его обитатели не обязаны отчитываться о каждом шаге. Мало ли чем заняты слуги, камин надо затопить, или золу прибрать.
«… впервые черный металл был взят на вооружение элитных войск при Симеоне третьем, а до того дня оставался привилегией знати…»
И до сих пор остается по большому счету. Элитные воска – это вам не набор рекрутов из деревень. Именно из этих элитных войск в последствии появился институт Серых псов.
«…после прорыва дюжины демонический созданий на Траварийскую равнину в тридцатом году от образования Разлома была отмечена исключительная разящая способность супротив созданий тьмы …»
За дверью что-то тихо зашуршало, словно кто-то разворачивал покупки из новенькой хрустящей бумаги. Или провел когтями по деревянной створке. Я вскочила, выставив перед собой книгу, словно щит. Стул упал. Все звуки исчезли, осталось только мое дыхание, стук сердца и колебание пламени свечи. Огонь – мой друг, готовый в любой миг протянуть свою разрушающую руку помощи.