Экзамен у монстра. Финал
Шрифт:
— Оу, — я даже рассмеялась, не веря собственным ушам, — Эрика Зингермахер извиняется!
Робко усмехнувшись, та пожала плечами:
— Все равно тебе никто не поверит. — испустив тяжелый вздох, она послала мне самую добрую улыбку, что я видела в ее исполнении за все годы. — И, Эмма… Береги себя.
— И ты береги себя, Эрика. — произнеся это без капли натянутости, я словно отпустила обиды, что лишь лежали грузом на моих плечах. Без них жить сразу стало немного легче.
Эрика Зингермахер развернулась, чтобы уйти. Я смотрела ей вслед, когда заметила еще одно мрачное лицо, что затесалось в толпе. Он. Профессор! По сжатым губам, напряженным желвакам
— Ему, — имя Матрена он будто не мог произнести. Словно это нечто настолько мерзкое, как навозная куча, — повезло, что твоя соседка с остальными прибыла раньше меня.
Сделав глубокий вдох, стараясь выглядеть совсем не взволнованной, я пожала плечами:
— Понятия не имею, о чем речь, профессор Золотов. Вам бы лучше вернуться к остальным преподавателям в общий зал.
— Не притворяйся, Эмма. — фыркнув, он закатил глаза и обернулся по сторонам. Студенты, что всегда смотрели на профессора в напряжении с легким страхом, теперь будто вовсе его не замечали. — Я снял грим. Все видят мое истинное лицо.
Сердце внутри пропустив удар. От шока я не сдержалась и… Проговорилась:
— Что? Зачем?
Нежно расправив мои спутавшиеся кудри, он нежно погладил предплечья, а после переплел наши руки:
— Ты ведь пригласила меня на выпускной в качестве пары. Забыла?
— Забыла. — выпалила в сердцах, избавляясь от его касаний. После чего совершила еще одну попытку свести все к магической амнезии: — То есть, такого никогда не было!
Мужчина смотрел на меня словно на ребенка, который напроказничал. С легкой терпимой улыбкой и сведенными на переносице бровями. Голос звучал ровно и уверенно:
— Маленькая врунишка. Я понял все сразу, когда ты вошла в зал.
«Поздно! — обреченно подумала я, — Нас разоблачили!» Обняв себя руками, сцепив зубы, я хотела знать лишь одно:
— И, как же?
— Ты не посмотрела на меня. — черные глаза засияли особенно счастливо, а голос будто едва заметно дрогнул. — Так могла сделать только та, что никогда не забывала.
Опустив взгляд, сдерживая рвущиеся наружу чувства, я отрезала раз и навсегда:
— Ну, и что это меняет? Просто идиотское зелье опять не сработало. Сварите новое! А потом еще одно… Лишь бы навсегда вас забыть!
Ответ же удивил меня до глубины души:
— Ничего не выйдет, дорогая. Прости.
— Как это «не выйдет»?! — от удивления челюсть едва об пол не ударилась, а голова закружилась.
— Ты еще не поняла, девочка моя? — мягкий, нежный голос сменился уверенным шагами. Профессор наступал на меня, а я, по инерции, шла назад. Пока не врезалась спиной в стеклянное ограждение. — Был лишь один вариант, почему первое зелье подействовало на тебя неправильно. И лишь один вариант, почему корень первого дуба не стер память.
Его запах ударил мне в нос, становясь новой дозой адреналина. Дикое желание накрыть Его губы своими, обнять и не опускать, стало такой силы, что сдержаться удалось титаническим трудом.
«Нужно выбираться!» — поняла я, гордо вскинув подбородок:
— Знаете, что? Я не хочу знать!
— Хочешь. И я скажу. — он не дал мне уйти, нагло удержав за талию. Пальцы горячие прожигали платье, делая кожу невероятно чувствительной. Будто этого было недостаточно, когда он уверенно добавил: — Ты — моя пара.
И снова бабочки противно запорхали внутри, а мир вокруг заискрил. Облизав пересохшие губы, потерянно поведя плечами, я протараторила:
— Нет, не думаю…
— Такое почти не возможно. Есть
— То есть, вы утверждаете, что мы ОБЯЗАНЫ были влюбиться? — фыркнула я, не желая, чтобы меня загоняли в какие-то рамки. — Бред!
— Нет. Не обязаны. Прошли бы мимо, так и не узнав никогда о том, как совместимы. — он мягко поддел мой подбородок, касаясь большим пальцем нижней губы. Завороженно разглядывая меня, мужчина старался не отвлекаться от рассказа: — Зелье лишь привело нас к тем, кто идеально подходит. Это что-то вроде перемотки первого этапа отношений, где вы знакомитесь и узнаете: подходите друг другу или нет. Нам же сразу открыли истинную суть, полное совпадение. Мы, словно два пазла, Эрика!
— Разве что два пазла из разных коробок, господин Золотов. Потому что вы никогда меня не… — рассмеялась я, выпалив не подумав. Но тут же осеклась, покраснела и отвернулась. — Забудьте. И отпустите. Ах, вы уже это сделали!
— Нет. Больше никогда. Потому что ты моя. И всегда была моей! — прорычал он со злостью и раздражением. А потому ударил ладонью по стеклу, заставляя то дрожать. — Признаюсь, я чувствовал что-то с самой первой встречи. Не позволял себе даже думать… А потом ты выпила зелье, и я полюбил тебя так сильно, что сдерживаться было тяжелее, чем не дышать! — ошарашил Золотов меня признанием, заставляя забыть, как пользоваться легкими. — Признаюсь, отпустить тебя было самым сложным решением в моей жизни, а я пережил… многое. Ты будто заменила сердце в моей груди, без него организм отказывается функционировать. — он замолчал, выдохся. Речь вышла импульсивная. Я решила, что обязана ответить. Но стоило только открыть рот, как он накрыл мои губы ладонью и покачал головой, словно в легком испуге: — Нет! Не отвечай сразу. Я лишь хочу, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя. За то, что ты — это ты. Умная, сообразительная, красивая. Когда ты заходишь в комнату, я забываю о работе, что столетиями казалось мне невозможным. Рядом с тобой мне сложно оставаться джентльменом. Ты, как цветок рахара — нежная и беззащитная, но с шипами. И лишь потому, что тебе это не понравится, чертов урод все еще ходит на своих двоих.
От признания профессора закружилась голова и я обрадовалась, что облокотилась на стеклянную стену. Схватившись за голову, никак не могла подобрать слов, поэтому говорила все, что приходит на ум:
— Боже, я ведь… Я ведь не… Мне предложили работу на родине. Я улетаю уже завтра. Там собираюсь поступать на психолога…
— Я хочу чтобы ты вышла за меня и осталась в моем доме. Учится можно и дистанционно, а работать у меня в замке. — словно в замедленной сьемке я увидела, как профессор становиться на одно колено. Достав из внутреннего кармана бархатную коробочку, он ослепил меня огромным бриллиантом обручального кольца. Нового, современного. Купленного у самого дорого человеческого бренда украшений. — Если этого мало — поблизости полно работы! Но… Если желание вернуться домой такое сильное, то я перееду с тобой.