Экземпляр номер тринадцать
Шрифт:
Хозяйственный мужчина, тем временем, достал с полки чистые тарелки и выставил их около плиты:
— Все, уважаемые дамы. Готов пригласить Вас к столу — с неожиданно доброй улыбкой проговорил он, накладывая первую порцию и выставляя ее рядом собой, на приготовленный поднос — Многого не ожидайте. Но когда мы проходили практику на границе с Дикими землями, кашеварить в походе, само собой, приходилось. Надеюсь, навык не растерял.
— Ах, не томите уже, любезный — почти в экстазе простонала Гретта — Я по запаху чую,
— Оказывается, путь к сердцу Темной ведьмы-то лежит через желудок — рассмеялся инквизитор — Скажу в Ордене — меня озолотят, поди!
— За всех ведьм не скажу — фыркнула Темная — Но лично я Ваша навеки, если Вы меня сейчас накормите.
— Всенепременно — выдал изящнейший поклон вир — А Вы, Делия? Тоже станете «навеки моей»?
— А я просто не прибью Вас, пожалуй, от голодной злости — фыркнула я — Но, поверьте мне, это тоже очень дорогого стоит.
— Тогда не буду более играть с такой серьезной опасностью — покачал головой мужчина и развернулся к плите.
А дальше мы все замолчали и впали в стопор.
Потому что только что разложенной по тарелкам каши больше не было.
То есть, тарелки как раз были. Они стояли на приготовленном подносе. И даже намекали нам своим испачканным дном, что каша там была. Когда-то. Но вот именно теперь ее там не наблюдалось.
Глава 19
Итак, совершенно пустые тарелки стояли рядом с плитой и всячески намекали, что каша в них еще совсем недавно точно была. Но куда-то делась.
— Очень странно — прокомментировал очевидное инквизитор — Я определенно наполнял тарелки кашей.
— Да — сухо согласилась Гретта, тут же теряя легкомысленность и подскакивая к плите — Чую остатки магии.
— Темной магии — вставила свои пять копеек и я, обследуя пустую посуду.
— Как интересно — задумчиво протянул вир — Зачем кому-то каша?
Мы согласно кивнули, не сводя взгляда с подноса.
Ответа у нас не было. Как, собственно, и новой порции каши. Точнее, она была, но максимум одна. И то, если как следует поскрести по стенкам кастрюли.
— Нет, еще одну сварить я не успею — правильно оценив наши просительные взгляды, помотал головой мужчина — Мне через полчаса нужно быть в Управлении.
В кухне ощутимо запахло безнадегой и унынием. И остатками каши. Которая совершенно определенно куда-то делась. А мы все так на нее рассчитывали.
— А давайте проведем эксперимент? — вдруг, предложила ведьма.
И, ничего никому не объясняя, выложила в тарелку те самые, жалкие остатки питательной смеси.
— Вообще-то, я очень рассчитывал на эту порцию — почти обиженно, пробубнил вир.
— Тю! Я может тоже рассчитывала. Особенно на то, что Вы, будучи джентельменом, уступите пищу мне.
— Почему это? — возмутился мужчина.
— Потому что я женщина —
— Я, кстати, тоже женщина — буркнула я, сглатывая голодную слюну — Почему не мне?
— Тогда по старшинству — уверенно припечатала Темная — Если, конечно, нам вообще останется что делить.
И мы, не сговариваясь, попятились к столу, не сводя взглядов с тарелки.
Пару мгновений ничего не происходило. Я уж, было, сделала плавное движение вперед, чтобы первой бросаться к остаткам каши, как вдруг, забытый нами остывший котел с невнятным варевом, сотворенным Верховной, привлек внимание.
Внутри медной емкости всколыхнулась и тихо булькнула невнятная жижа. Поверхность субстанции дернулась, всхлипнула и медленно поднялась кверху, образуя остроконечный холм, пестрящий комками не проваренной крупы. Холм рос и рос, возвышаясь над краями посуды. Целостная, поначалу, структура натягивалась, словно покрытая пленкой. А, затем, внезапно лопнула посередине, образуя этакий провал. Черное жерло пару раз открылось и закрылось. И, внезапно, ухмыльнулось этой дырой, словно беззубым ртом. Следом, с обеих сторон холма вытянулись в бок два тонких отростка, которые тут же, словно осминожьи щупальца, заколыхались на сквозняке.
Ведьмина каша осторожно оглянулась по сторонам, но, не иначе как за отсутствием глаз, ничего подозрительного не обнаружила. Тогда, чуть наклонившись к тарелке, наполненной едой, она аккуратно прихватила ручкой предусмотрительно положенную рядом ложку.
Мы остолбенели. На кухне творился откровенный сюр.
Каша ела кашу. Ела с аппетитом, причмокивая от удовольствия и облизывая ложечку. Тщательно пережевывая и сглатывая пищу. Еще и грустно заглядывая в опустевшую так скоро тарелку.
— Я сплю — почти уверенно произнес инквизитор, с удивлением наблюдая, как каша вылизывает показавшимся из собственных недр языком посуду — Скажите, вира Градейн, а пар от вашего кулинарного шедевра способен вызывать галлюцинации?
— Коллективные, судя по всему — ошалело согласилась я.
— Это чумой всей деревней болеют — фыркнула Гретта — А сумасшествие — дело сугубо интимное, индивидуальное. Так что нет. Не виновата я. И не докажите.
Ведьмина каша, вдруг, застыла прямо с тарелкой в лапках и… прислушалась?
Нет, определенно ушей у куска плохо проваренной крупы не имелось. Ни отростков, ни отверстий их замещающих. Но факт был на лицо. Точнее, на бесформенный кусок жижи с провалом рта. Субстанция чуть повела головой в разные стороны и очень медленно отстранила тарелку от лица, трепетно прижимая ее к условной груди. Верх конуса медленно поворачивался из стороны в сторону, имитируя внимательное разглядывание помещения.
Я неуютно поежилась. И, тем самым, неожиданно привлекла внимание каши. Холм пищи дернулся и замер… уставившись в мою сторону!