Экземпляр
Шрифт:
Косте очень не понравился его тон. Возможно, это была интуиция (хотя прежде он старался не доверять интуиции), возможно, он научился читать своего друга, точно открытую книгу, но что-то в этом спокойном голосе его напрягло. Женька поковырялся в айфоне и вручил его Косте. На экране была фотография молодого красавчика, чья улыбающаяся физиономия — серьезно, он улыбался во все 32 зуба — смутно напомнила, что… Да не может быть! Он что, живой?
— Это Егор Крапивин? — спросил Костя, сжимая в руках Женькин телефон.
Ох, какая невыносимая, ну просто невыносимая улыбка. Мистер Вселенная,
— Ага, — Женька забрал у Кости телефон. — Ты же знаешь, как его избили-то? В мясо. Лицо превратили в рагу. Ну серьезно, фарш был вместо морды. Меня так сильно не пиздили, как его. Ему внешность восстанавливали по кусочкам. Вообще его собирали, как пазл. Его мамаша уехала с ним в Европу, в Германию, кажется. И вот там его лечили и реабилитировали. Долго. Ну зато его еще большим красавчиком сделали, как видишь. Ну серьезно, Джаред Лето по сравнению с ним — сельский парень. И, короче, Егор решил вернуться. Почему, зачем — никто не знает. Я на его «Инстаграм [3] » подписан, может, напишет, в чем дело, зачем ему этот захолустный Воскресенск-33.
3
Социальная сеть, принадлежит компании Meta, признана в России экстремистской.
— А он не боится… после того, что случилось? — Косте еле хватило дыхания, чтобы договорить несложную фразу.
Крапивин, мать его. Ну на хрена, на хрена ты решил вернуться, а? Причем в такой неподходящий момент? Боги, только бы Диана не узнала об этом, только бы, только бы, только бы…
— Так это ж давно было, ну Кость. Меня вон тоже мутузили и даже убили, ну и че? Я возродился, как феникс из пепла, как Кенни из «Южного Парка», как… ну кто там у нас еще воскресал? И ничего, живу потихонечку. И ты живи.
— Да, — Костя было дернулся, чтобы включить радио, но передумал.
— Тем более у тебя твоя принцесса выздоровела, — Женька решил подлить масла в огонь и насыпать на Костину рану первоклассной соли.
— Выздоровела, точно. И у нас теперь все хорошо. Лучше не бывает.
— Я рад, что у вас все хорошо, — ответил Женька, вылезая из машины. — Пошли предаваться чревоугодию. У меня и консультант имеется, ага, я ж буржуй. Забудь об этом Егоре. Может, у него там ничего не работает, мало ли. Лицо пришили, а что там ниже творится, не важно. Реально, отпусти и забудь, не куксись.
9
И снова чистый подъезд элитной сталинки, цветы в горшках и потолки с лепниной, неожиданный ампир. Женькина квартира, собранная из четырех, квартира истинного буржуя. Кухня, где Костя уже чувствовал себя как дома. На столе стояли две тарелки с гуляшом, аппетитные куски мяса дымились, как вулканы Индонезии. И конечно, огромная квартира не была пуста — где-то вдали шумел пылесос, видимо, орудовала уборщица или там клининг, на переднем плане маячили девчонки, Марта и Юленька. Костя, которому вручили блестящую серебряную вилку с острыми зубцами, внезапно почувствовал себя сиротой, попавшим
— Жень, я почти понял, что происходит в нашем городке. Почти привык, что наш мэр — исполняющий обязанности Дьявола, и более того, успел продать ему кое-что, но есть у меня один вопрос, который не дает покоя.
— Один? Всего лишь один? Дружище, ты проявляешь чудеса адаптации. Другие быстрее ломаются. Впрочем, ты всегда отличался аналитическим складом ума. Ну что там за вопрос-то?
— А?
Костя, пока жевал, чуть было не передумал задавать этот вопрос. Был такой хороший, умиротворенный день, легкая грусть после посещения кладбища, от этой грусти не хотелось сходить с ума и рвать на себе волосы, словно вечность поцеловала в губы, а лишние вопросы, увы, могут разрушить этот готический флер.
— Вот что за ерунда у нас со временем? Я понимаю, ошибка мироздания, город, про который забыли, и все такое прочее, но почему октябрь-то?
— Векслеру нравится осенняя меланхолия.
— И все? И все?!
— Понимаешь, наш город — это вроде как спектакль, который он ставит. Та самая лазейка в мироздании, да, про которую ты говорил, — вот он ею и воспользовался. Ну, октябрь не самый плохой месяц, между прочим. Что тебе не нравится?
— Жень, — Костя отставил тарелку в сторону и по-детски водрузил локти на стол, чуть-чуть не дотянув до позы роденовского «Мыслителя», — я хочу пожить нормальной жизнью нормального человека.
Женька, который под шумок доел гуляш, встал из-за стола, прихватив с собой пустую тарелку. Поставил в раковину и вернулся.
— Дружище, ты душу дьяволу продал. Ну, исполняющему обязанности. Ты понимаешь, что этим фактом максимально отдалил себя от понятия «нормальный человек»?
— Жень… блин… можно я выйду?
— Нет, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил Женька, но, увидев, как Костя заерзал на стуле, моментально смягчился и добавил: — Слушай, ну мы не в школе, ты чего это отпрашиваешься? Да что с тобой, ты аж побледнел? Несварение? Туалет найдешь?
— Я не… Извини. Я сейчас.
Костя вышел из квартиры на лестничную площадку. Все с ним было в порядке, просто хотелось побыть в одиночестве. Или нет, просто стало невыносимо смотреть Женьке в глаза, да е-мое, вот перед кем, перед Женькой, что ли, выпендриваться, уж кто-кто, но Женька-то знает, какой Костя на самом деле мудак. Но вот беда: даже Женька, прямолинейный, простодушный Женька, неглупый на самом деле чувак, всей правды-то не знает. И от этого слегка похолодело в районе сердца. Души вроде нет, но это ни фига не помогает. Или это отходняк, изъятие-то было тем еще бэд-трипом.
Костя минут десять стоял на лестничной площадке возле подоконника, стоял в компании огромного фикуса и не сразу заметил, как к нему подошла одна из девчонок, восхитительная Марта в фирменном синем блейзере, не так агрессивно накрашенная, как в прошлый раз, но все равно ослепительная. Почему-то вся реальность вокруг Марты уходила в размытие и воспринималась как фон.
— Кость, тебя все потеряли. Ты чего тут стоишь?
— Неловко в этом признаваться, но мне стыдно перед Женькой.
Марта нахмурилась. Ей определенно шло быть серьезной.