Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
Ричард Йорк – или кто бы это ни был – тем временем уверенно справился с запиравшими створки одного из окон крючками, распахнул его и забрался на подоконник. Отдернув штору, он спрыгнул в комнату, и до нас донесся щелчок арбалетной струны. Тотчас раздался и моментально оборвался женский визг; Эдвард наконец нашел подходящее место и вскочил на растрескавшуюся каменную чашу фонтана.
– Смотрите! – вдруг указал он на окно. – У стены…
И точно: появившийся невесть откуда человек осторожно, будто колеблясь, шагнул за спину капитану
– Он в шляпе! – одновременно с Ловкачом выдохнули мы.
– Стрелу доставай! – засуетился Пьер.
– Тетку зарезал, – флегматично прокомментировал нам происходящее в доме Эдвард Рох и вытянул из освященного экзорцистами тула стрелу. – О, этого заметил…
Я взобрался к лучнику.
– Наконечник! У него наконечник!
– Уже нет.
Рох столкнул меня на землю. Затем, балансируя на чаше фонтана, натянул лук и, почти не целясь, выстрелил. Высший с пробитым затылком повалился на пол, Эдвард же на этом не успокоился и тут же наложил на тетиву уже обычную стрелу.
– Нет! – попытался остановить его я, но опоздал.
Впрочем, метился Эдвард вовсе не в капитана. На волосок разминувшаяся со щекой рыцаря стрела пробила горло прибежавшему на крик графини охраннику.
Рыцарь на мгновение замер, потом подхватил с пола оброненный наконечник и бросился к распахнутому окну. Он уже выпрыгнул на улицу, когда в дверях показался вооруженный топором слуга. Выпущенная Эдвардом стрела угодила тому в руку, а в следующий миг лучник соскочил с чаши фонтана на землю.
И действительно, пора было уносить отсюда ноги: со двора послышался лай цепных кобелей, а меж деревьев замелькали фигуры спешивших к нам охранников. Один из парней поднял над головой факел, и Эдвард тут же всадил ему в бедро стрелу. Заверещавший от боли сторож рухнул на дорожку, выроненный факел зашипел на сырой земле.
Бежавший следом стражник с арбалетом опустился на одно колено и прицелился в спину Ричарду Йорку; я шагнул к стрелку и со всей силы метнул ему в голову выхваченный из-за пояса топорик. Обух угодил прямо в лицо, охранник повалился навзничь, а болт исчез в ночном небе.
– Уходим! – Пьер потащил лучника к ограде, затем обернулся и заорал капитану Гвардии: – Эй, Йорк! Сюда!
Тем временем со двора в сад выбежали успевшие вооружиться слуги, кто-то спустил собак, и мы бросились наутек. Перелезли через забор и метнулись в лес. Ловкач рванул было к поляне с лошадьми, но Пьер ухватил его за руку и рывком отправил в нужном направлении. Споткнувшись о какой-то сук, я перекувыркнулся через голову, вскочил на ноги и бросился за мелькавшими меж деревьев фигурами подельников. Погоня пока поотстала, но так просто оторваться от преследователей не стоило и надеяться.
Впрочем, как оказалось несколько минут спустя, Пьер и в самом деле неплохо ориентировался на местности. Скатившись по крутому
– Лодку, лодку вытаскивайте! – указал парень на желтую проплешину камышей и согнулся в три погибели, пытаясь отдышаться.
Мы с Ричардом, не сговариваясь, бросились в камыши, где, к нашему немалому облегчению, и в самом деле обнаружилась плоскодонка.
– Живее! – прикрикнул я на парней, когда нам с капитаном удалось столкнуть лодку в речку, и те, хрустя прихватившим воду у берега ледком, кинулись следом.
Забрались, расселись, оттолкнулись…
Все – ушли.
В очередной раз ушли…
Вскоре брех собак остался позади, и сидевшие на веслах Пьер и Эдвард перестали рвать себе жилы. Вот теперь точно ушли.
– А я тебя знаю, – присмотрелся к Ловкачу Ричард Йорк. – Ты ведь тот самый шулер!
– Я картежник, не шулер, – покачал головой Якоб. – А с вами, ваша милость, какая-то странная метаморфоза произошла.
– Переворот, – помрачнел капитан.
– Герцогиня? – уточнил я.
– Мертва, – как-то враз расслабился Ричард. – Да и я не жилец…
– Пять наконечников, они все у вас с собой?
– Четыре, – похлопал по оттопыренному карману камзола рыцарь, нисколько не опасавшийся заточенной в проклятом металле тьмы. – Один пришлось потратить.
– Посол! – сообразил я. – Но даже с четырьмя наконечниками вы можете купить себе новую жизнь.
– В Стильге? – прищурился оказавшийся вовсе не светловолосым, а седым как лунь мужчина. Некогда белый мундир его был вымаран в помоях, и от капитана несло, словно от кучи мусора. Но на лице – резком и словно вырезанном из камня – ни тени сомнения. Да и серые, почти бесцветные глаза холодны, будто затянувший речку у берегов лед. Жутковатый тип.
– Почему нет? Вам ведь была обещана в том числе и личная неприкосновенность…
– Ничего не выйдет. Я уже мертв. А наконечники… Я бы нашел им применение, да только, боюсь, не успею. Думаю, вы от них не откажетесь?
– Нет, разумеется. Расскажете, что стряслось в Ольнасе?
– Это долгая история.
– А мы никуда не торопимся. Пьер, сколько нам еще плыть?
– Прилично, так что если кто-то сменит нас на веслах…
– Вот видите, – обернулся я к капитану, – у нас полно времени…
– Так понимаю, вы оказались в имении графини Грешлиан не случайно?
– Нет.
– Охотились за Высшим?
– Именно.
– Откуда получили информацию?
– Даже знай я имя осведомителя, десять раз подумал бы, прежде чем ответить на этот вопрос.
– Но это не первый Высший на вашем счету?
– Нет, – буркнул Пьер, который никак не мог понять, к чему все эти расспросы. – Эдвард, не филонь!
– У меня мозоли уже! Как я стрелять буду?
– Якоб, смени его, – распорядился я.